— Снова без ружья, лесник?
— Мне и этого хватит, — Семён давно решил, что от медведей, если забредут, он и из старичка «лебедева» отобьётся, — Пошли, покажу что нового…
— Ой, экскурсовод магаданский. На весь свет о новой лесенке раструбил, а теперь вот мне показать решился…
— И зря ты говоришь только про лестницу, — Семён отшучивался, придерживая гостью на поворотах «каблука», — Я и про ванну мог бы рассказать, и про новый ледник, да только сюрприз дело святое, и портить его анонсом надо в самый последний миг…
— Помню, помню твой последний миг, и месяца не прошло. Встречает такой веселый меня на скале, а в руках скафандр. Специально, говорит, заказывал, потому как гнуса много, съедят нас. И сам физию под шлемом держит. Инопланетянин…
— Вполне себе гуманоид, сама видела…
Июльский, без нескольких ней августовский, лес одуряюще пах под солнцем, и казалось, что в жизни может быть только хорошее.
Скоро показался распадок — с крохотным гейзером на склоне холма, с избушкой, и ручьем…
— Блин, да ты водопроводчик и сантехник, — Юля поцеловала лесника.
— Вот-вот, скромный бассейн своими руками, только зимой из него зверье выгонять придется.
— А я тоже молодец, тебе ядрёных цитрусов привезла.
— Каких?
Юлька захохотала.
— Ну ты что думаешь — я вот к тебе еду, и везу не ядрёные цитрусы? Ты ж меня не поймешь… — и взялась за деревянный поручень лестницы.
— Как тебе лес? — Семён решил не брать такой быстрый разгон.
— Вчера картинки сверху смотрела, на Мологдинке рост весь долбанулся, ну так зима холодная была. И пьяные леса плохо растут — мерзлота под корнями подросла…
— Знаю. Татаринцев свою березу сажать не рвется?
— Пф… Да черта лысого у него в этом году проект протолкнуть выйдет, черта лысого, — гостья с удовольствием начала пересказывать сплетни, — Он финикам хочет тему по сосне впарить. Которая с новой целлюлозой.
— Клюют?
— Да вроде ведутся, — она дёрнула дверь.
— Кто там? — строго спросил голос из мультика и послышался тревожный механический звук.
— Ё! — Юлька дернулась, как от электричества.
— Вот услышит такое лисица, и в дом заходить не будет, — наставительно хохотнул Семён.
Гостья пихнула лесника локтем в бок.
— Все из головы вылетает — ты лесник или лесничий? — внутри она осмотрелась, вспоминая, где тут что.
— Да всё вместе — обходы как у лесника, но ближнее начальство в Магадане сидит, так что вроде и лесничим получаюсь. Электроника всё равно от академии идёт. Что есть будешь, золотце?
Неправильная полярная ночь. Только закончился единственный час темноты, и за окнами снова солнечное утро. Семён вылез из-под одеяла, подкинул дров в печку, включил было лампочку над столом, но электрический свет мешал солнечному. Лучше было смотреть на огонь. Он причудливо гармонировал с пылинками, плясавшими в солнечном луче.
— Чего такой тревожный? — богатство впечатлений за последние сутки гнало сон прочь, но и просыпаться гостье совершенно не хотелось.
— Проект уже который год в клещах.
Юлька непонимающе прищурилась.
— Помнишь, как с лесами всё начиналось?
— Я еще совсем соплюшкой была и меня «кукла-Сонечка» по жизни занимала, — она зевнула.
— Отец тогда за ум взялся. Дед-то просто экологом был, плохо кончил, — Семён чуть дернул головой, отгоняя неприятные воспоминания, — А я тоже пацан-пацаном, только по дворам знал, что бегать, да в «броневички» резаться.
Треснуло еловое полешко.
— Отец первым рабочую модель «новых лесов» составил — идёт потепление, есть хорошие работы по генокоду лиственницы, давайте передвинем границу тундры на полторы сотни километров. Окультурим севера. У Бахметьева, тогдашнего министра, всё пробил — и деньги свободные как раз у лесовиков появились. Ясно стало, что пластик окончательно дерева не заменит, можно на перспективу сработать. И сработали. Дёшево и сердито. Десяток больших теплиц на сезон заняли, а потом роботы по лесотундре прошли…
— Ты тогда на биолога пошел учиться?
— Нет. То есть да, я и статьи читал, и в школе тянул, и в сообществах мог выступить… Только всё чушь. Вздор. Я по деду сильно скучал. Он-то хоть и по жизни ничего толкового не сделал, сотни часов записей оставил. Своё мнение по любым вопросам. А говорить он умел…
Лесник утер ладонью лицо.
— Так и получилось — отец был занят на северах, я покойника слушал, и вроде как по семейной линии шёл. Тихо-мирно, пока не случилось того дела с тайским рисом. Поганая история, вся эта агентура влияния…