— У Кати умер муж, — тихо-тихо проговорила Таня, наверное, поймав мой взгляд.
— Он жил на Марсе?
— Да.
— Кто? — тихо спросил я, в уме перебирая всех знакомых.
— Виктор.
На несколько секунд я замер. В голове снова появился образ странного парня, уткнувшегося носом в мои тапочки. Ночной гость. Нет, на двести пятьдесят жителей станции может найтись и другой человек с таким же именем… Если бы это был не…
— Какой Виктор? — нервно переспросил я.
— Из отдела обеспечения. Ты его знал?
— Да, — я почувствовал, как внутри упало что-то горячее.
Таня тоже молчала. Может быть, не знала о чем спросить, а может, пыталась вспомнить, рассказывал ли я ей о каком-нибудь Викторе со станции.
— Мне уже пора на работу, — я резко поднялся на ноги.
Головная боль, утихшая от радости встречи, снова заволокла сознание.
— Иди, — тихо, глядя куда-то в сторону, ответила Таня.
Я неуклюже поцеловал жену на прощанье и ушел прочь. Не оглядываясь. Так легче. Так проще.
— Начнем тест. Я называю слово, вы говорите первую пришедшую в голову ассоциацию, ясно?
— Да.
— Хорошо.
Я закреплял последние датчики на голове еще одного временного жителя Марса. Каждый из новичков проходил повторный тест на профпригодность уже на станции, дабы выявить склонности психики к адаптации. М-да, почему-то эту странную работу доверили именно мне. Я нервно дернул один из выпавших проводов. Надоело. Особенно подобное занятие злило сейчас, когда голова была забита совсем другими проблемами.
— Итак, начнем, — я сел напротив испытуемого, положив руки на стол, поверхность которого тут же превратилась в белый экран. — Дом?
— Покой.
— Небо?
— Полет.
— Весна?
— Свежесть.
— Утро?
— Радость.
— Ради чего живете?
— Ради брата.
Еще один мечтательный романтик. Такой же, как и я. Нет, такой же, каким я был еще полтора года назад. А сейчас? Сейчас я превратился в рассерженного, уставшего реалиста.
— Результаты получите завтра, — произнес я свою самую любимую фразу.
Двухчасовое испытание психики закончилось. Нудная рутина. А я так мечтал о приключениях, о небе, о космосе…
— Из какого вы отдела? — уточнил я, заполняя последнюю строчку анкеты.
— Обеспечения.
Рука повисла над кнопкой отправки данных. А вот это уже интересно! Знал ли мальчишка Виктора? Конечно, должен был знать! Я в первый же день на станции познакомился со всеми коллегами из отдела биоконтроля. А сейчас и вовсе знал каждого не только в лицо, но и по фамилии. Но парень — новичок, временный. Проработал только месяц.
— Вы знакомы с Виктором? — спросил я, решив внутренний конфликт.
— Который умер? — испытуемый широко улыбнулся. — Да.
Интересно, что именно его так обрадовало? Смерть Виктора или мой вопрос. Может, любит посплетничать?
— Мы были приятелями, — тем временем продолжил испытуемый. — Он мне помогал.
— И вы виделись в ночь перед смертью?
— Нет. Только разговаривали вечером. Виктору было очень плохо. Бедняга расстался с женой.
— Она его бросила? — вот и причина странного ночного визита. Самоубийство?
— Нет. Он подал на развод.
— Почему?
И снова ничего неясно.
— Люди не могут любить на расстоянии, — страшная улыбка не сходила с лица испытуемого. — Такая любовь рано или поздно заканчивается изменой.
Я молча смотрел на график мозговой активности собеседника. А в памяти почему-то всплывал образ Тани. Действительно, сколько еще можно так прожить? Год? Два? Десять? После смерти Чадаева — ученого, спроектировавшего станцию, освоение замедлилось. В ближайшее время больше никого переселять не будут. Проект приостановлен. Достойных последователей у академика пока не нашлось. Можно забыть о тихой семейной жизни на Марсе. Неизвестно на сколько затянется простой. Бросить все, вернуться на Землю? Не получится. Минимальный срок работы на красной планете — три года. Мы же знали, на что идем? По крайней мере, должны были знать?
Маленькая уютная лаборатория. Мониторы, занимающие все стены и даже добравшиеся до потолка. Сотрудники в серебристой вирусоотталкивающей униформе. Несколько столов. И везде люди — пятьдесят сотрудников. Один из самых больших отделов.
— То есть, никаких следов насилия? — в который раз переспрашивал я.
— Никаких, — покачал головой Сергей. — А почему тебя так интересует этот Виктор?
— Знал его, — неопределенно ответил я.
Не хотелось рассказывать о ночном событие. Даже самым близким друзьям. Никому. Это наш с Виктором секрет. А точнее, теперь только мой.