— Там готовят также изумительно? — Олег кивнул в сторону одной тарелки с разваренными хлопьями и второй с сырниками.
— Почти — улыбнулась Алена.
— Когда готовят лично для кого-то, то все равно получается гораздо вкуснее — резюмировал Кадышев, быстро проглотил завтрак и побежал к выходу — Оставляю вас, неофит, на попечение учебных программ.
Алена вздохнула и прошла в комнату. С помощью друзей Олега ей удалось перенести сдачу зачета, но готовиться к нему все-таки было необходимо. Да и заодно прочитать несколько книг по социальной истории и социальной инженерии, новой, набирающей силу науки.
«Вопросы синтеза белковых продуктов» мелькнуло на экране, и девушка погрузилась в чтение, тут же делая необходимые пометки. Сама ведь согласилась приготовить бифштекс. А как говаривала бабушка — «Назвался груздем, полезай в кузов». Алена опять отвлеклась мыслями. С бабушкой все в порядке, она находится в подмосковном пансионате, но сейчас даже посетить ее нельзя. Коммунары, правда, обещали за ней следить, и то ладно.
Неожиданно со стороны коридора дохнуло воздухом, это открылась входная дверь, и на пороге комнаты стремительно появился Степан, с взлохмаченной светлой головой и всегдашней улыбкой до ушей: — Аленушка!
— Мой добрый молодец!
Девушка вскочила с кресла и повисла в мощных руках молодого человека. Она придвинулась ближе, заглядывая в глаза этого милого и уже такого родного для нее человека, их головы сблизились вплотную, но в этот волнующий момент кто-то деликатно кашлянул. Алена испуганно взглянула за спину Степана и увидела улыбающуюся Людмилу Ильинскую.
— Вот как прилетел, сразу потребовал свою Аленушку.
— Ой! Спасибо вам всем, дорогие мои — девушка неожиданно для самой себя разревелась. Степан смущенно обернулся, прижав девушку к себе — Извините, на меня нашло что-то. Да вы проходите на кухню.
Алена неожиданно поняла, что одета через чур легко, в полупрозрачный халатик, несколько засмущалась и тут же убежала в комнату переодеваться.
— Вкусно — Степан глядел поверх блюдца, чай он пил из него, «по-сибирски».
— Бери еще — девушка пододвинула ближе тарелку с сырниками.
— Олег, гляжу, тут как сыр в масле катается — Удальцов подмигнул заговорщески Алене. А Людмила придирчиво оглядела кухню и одобрительно кивнула.
— Сразу заметна женская рука.
— Это меня бабушка приучила, говорит, что без женского пригляда и дом не родной.
— Интересная у тебя бабушка — заулыбался сразу Степан.
— Да, только она сейчас в больнице — Алена огорченно опустила глаза, а молодой человек поставил на стол блюдце, жилы на его руках вздулись, и глаз стал недобрым.
— За это они еще ответят.
— Степка, держи себя в руках — Людмила погрозила пальцем — тут столько людей в дело впряглось.
— Извини. Просто не могу думать, что… такую девушку незаконно обидели. Эх, много еще у нас работы, много и борьбы за наше будущее. На наш век хватит!
— Алена — Ильинская села поближе — Мне просили передать тебе, что от лица общественных организаций города мы сделали запрос в общественный департамент КОБ. Сейчас ждем ответа.
— И я снова смогу спокойно выйти на улицу?
— Пока не знаю. Но ясно только одно, без присутствия юриста и общественного защитника они и пальцем тебя сейчас тронуть не смогут. А мы уж, не беспокойся, все это вынесем на общественный уровень. Нам бы только получить официальный ответ. А не ответить они не могут по закону.
— Хорошо. А то я даже бабушку посетить не могу, и одежду бы забрать из дома — Алена бросила смущенный взгляд на Степана. Сейчас на ней был надет купленный впопыхах по пути спортивный костюм.
— Ты мне и такая нравишься — щеки у Удальцова неожиданно смешно покраснели, и обе девушки прыснули.
Ильинская получила звонок и кому-то долго отвечала, а затем повернулась к Алене.
— Нас вызывают в суд. Похоже, дело получает благоприятный для нас оборот.
— Ой! Я бегу одеваться!
— Вот егоза! — Степан проводил ее заблестевшим взглядом.
— Нравится? — Ильинская подошла к старому другу ближе и внимательно посмотрела в его лицо.
— Не то слово.
— Она хорошая девушка, Степан. Не обижай ее.
— Да ты что! Она лучшее…, что было у меня — Удальцов неожиданно для себя понял, что сказал сейчас чистую правду.
— Ох, Степа. Скольким девчатам ты разбил сердца.
— Молодой был, все искал чего-то. И, знаешь, вот сейчас нашел. Уехал к себе в Арктикград, а сердце здесь оставил. Веришь?