В окнах показались огни станции. Парни поднялись.
— Долго ждать-то ещё? — последнее спросил я. — Когда?
— Скоро, — сказали они и вышли.
На конечной вышел и я. Побрёл домой улицами ларьков. Мимо громадин торговых центров. Мимо здоровущих плакатов "Один зуб всего да двадцать тысяч" и "Купи квартиру — бейсболка в подарок". Мимо поющих о кукушке одноногих молодых ветеранов. Мимо старушек со слезящимися глазами и протянутыми стыдливо пластиковыми стаканчиками. Мимо развязно гыгыкающей молодёжи с пивом. Мимо спивающихся мужиков, считающих мелочь. Мимо замученных нуждой. Мимо уставших ждать.
И думал — верно, ведь. Все хотят в страну, где можно чувствовать себя человеком. Где с уважением. Где молодежь умеет краснеть. Где не за рупь, не за два, а — за Родину. Где молодым дорога, а старикам — почёт.
— Скоро, — повторял я себе.
И легче мне становилось с каждым шагом. И черт с ним, с утюгом. Когда впереди светлое будущее.
Утро, как обычно, началось с болтовни включившегося по часам телевизора. Сразу после этого вспыхнул свет, зажурчала кофеварка, пытаясь превратить таблетку концентрата в классический напиток.
— Столетие со дня первого полета человека в космос в городах Марса будет отпраздновано с земной торжественностью, — вещал с потолка голубой экран. — В числе запланированных мероприятий встреча жителей с пионерами освоения планеты, подведение итогов двадцатидвухлетнего самоотверженного труда, банкет, и украшение праздника — первая в истории Марса лыжная гонка в городе Тихове. Администрация благодарит за инициативу…
Матвей Лапшин нащупал пульт и перевел проекцию экрана на стену. Бодрое сияние резало глаза. Но тут он вспомнил, что сегодня за день, и мгновенное проснулся.
12 апреля 2061 года.
Грандиозная марсианская стройка завершена. Уже три месяца стекольный завод, на строительство которого он приехал пять лет назад, работает в поточном режиме, производя все виды продукции: стройматериалы от стеклоблоков для кладки стен до сантехники, посуду, мебель, детали машин, безделушки. Скоро здесь будет построен стеклянный город, взамен неуютных металлических конструкций, доставленных еще с Земли, в которых колонисты живут сейчас. Стекло на Марсе станет заменой всего, что на Земле делается из дерева, полимеров, только различные добавки будут менять свойства стекла для разных вещей. Дешевизна местного производства, близость всех сырьевых ресурсов… Стеклянная Мечта — так СМИ прозвали проект.
— К международным новостям, — бормотал телевизор, когда Матвей вышел из душа. — В США продолжаются акции борьбы темнокожего населения за свои права. После принятия "Билля о политкорректности" 2038 года, утвердившего понятия "афроамериканец", "евроамериканец", "азиамериканец", вопрос о правильности этих названий был поднят темнокожими выходцами из Австралии и Океании, которых продолжали именовать "афроамериканцами", и они обнаружили в этом дискриминацию. Теперешнее требование манифестантов заключается в возвращении исторического термина "негро", а также присвоении белым аналогичного "бланко", азиатам — "амарильо", а индейцам — "рохо"…
— Бардак, — не без удовлетворения констатировал сосед по комнате, Николай, прихлебывая таблеточный кофе. — Как было пятьдесят лет назад, так и осталось.
— Ну, я побежал, — Матвей быстро облачался в термокостюм. Сейчас ему было не до того, как в очередной раз желают именовать себя американцы.
— И надо тебе было это волонтерство… Пошли бы вместе на праздник, как никак последний день на Марсе. А так до обеда будешь в сугробах торчать.
— Ну, кому-то же надо…
Он быстро шел к шлюзу стекольного завода им. Гагарина. Может быть, в последний раз?
Заводские грузовые вездеходы на сегодня оборудованы бульдозерными отвалами, и призваны укатывать лыжную трассу вокруг купола и пристроенных к нему заводских корпусов.
Почти завершенное терраформирование позволяло находиться снаружи без скафандров, но воздух был еще слишком разрежен, поэтому за пределами городского купола всегда лежал снег. И вот ему нашлось применение — в советской стране всегда ценили спорт. Может быть, не очень удобно будет лыжникам в дыхательных масках, но это ничего — ведь все в равных условиях.
Над проходной висел огромный портрет первого космонавта, улыбающийся тем, кто прошел дальше по проложенному им пути.
Матвей отвел взгляд. Сегодня не до высокопарных размышлений, хотя еще недавно он любил им предаваться.