— Это тот, что в Калиновке? — уточнил подошедший Шипкач.
— Он самый и есть, — оглаживая бороду, согласился Никодим, — его стены помнят Петра Первого! Какой же я "посторонний"?
— А я — председатель белийского горсовета, Чеканов, — вклинился мужчина с ямочкой на подбородке.
Лёня бросил короткий взгляд через плечо на кнехты, вколоченные в полотно автодороги, и ему стало неловко.
— Вы за асфальт не волнуйтесь, — сказал молодой парень со светлыми волосами. — Дорогу мы починим. Главное, не пропустите рой.
— Мы постараемся, — почему-то хриплым голосом ответил Лёня.
— Михайленко, — назвал себя светловолосый, — Нерчинское соцбытуправление.
— Что вы здесь делаете, товарищи? — откашлявшись, твёрдо спросил Леонид. — Вам нужно заниматься эвакуацией и размещением. Мне вы помочь не можете, а в Нерчинске, возможно, от ваших решений зависит чья-то жизнь.
— Ты не кипятись, Хрунов, — спокойно возразил Чеканов. — Свои служебные обязанности мы уже выполнили. Увидели твою заставу в новостях и поняли, что не можешь отвадить посетителей. Это и сейчас очевидно.
— Вот и решили тебе помочь, — закончил его мысль отец Никодим. — Сейчас вернёмся на Приисковую, и будем там дежурить вместе с милицией. Работай спокойно, Хрунов. Никто тебя больше не побеспокоит. А если что понадобится, только свистни. Идёт?
— Идёт! — с неимоверным облегчением согласился Лёня. — Огромное вам спасибо, товарищи. Идёт!!!
Он принялся сердечно пожимать руки людям, которые заметили его слабину, разглядели его неопытность и мягкость. Но приехали не учить и указывать, а реально помочь. Взять на себя работу, которая ему не свойственна, которая ему противна.
— У вас там всё в порядке? — спросил Чеканов, указывая взглядом за спину пограничникам.
Леонид и Шипкач обернулись: прожекторы освещали не дорогу в долину, а стены ущелья. Лучи света ползали по теснине, ощупывая склоны, будто что-то искали.
— Что с освещением? — сердито спросил Лёня по общей связи.
Ответил Вячеслав:
— Блоггеры нарыли, что в обоих случаях после ускорения роя происходило сильнейшее землетрясение. Возможно, насекомые чувствуют напряжение в земной коре и стремятся быстрее убраться из опасного места.
— Проверил? — упавшим голосом спросил Леонид.
— Это уже было в Новостях, — ответила Ленка, — но мы всё равно проверили.
— На склонах нормально, — продолжил Вячеслав, — в крайнем случае, просыплется чуток. Только одно проблемное место…
Леонид присмотрелся: софиты собрались на валуне, в опасной близости от второй сетки. В обычном положении — ничего страшного, но если и вправду начнёт трусить…
— Что-то не так? — спросил Михайленко.
— Сейчас узнаю, — честно ответил Леонид. — Вы пока не уезжайте, товарищи. Возможно, и вправду понадобиться ваша помощь.
Он быстро, чуть ли не бегом, принялся вновь карабкаться вверх по склону. Оказавшись выше третьей, страховочной сети, обогнул её и приблизился к опасному валуну. Вчера вечером, в сумерках, они видели выглядывающий из растрескавшегося сланца этот кусок породы. В обычных условиях, камень не стоил внимания. Но если валун сорвётся со склона, то неминуемо порвёт вторую сеть. А при неудачном раскладе, и первую.
— Ну, как, начальник? — робко прошелестел в наушниках голос Шипкача.
— Думаю! — отрезал Леонид.
Здесь и вправду было о чём подумать.
Во-первых, можно набросить на камень петлю и зафиксировать её выше по склону. Кнехты есть, тросы тоже. Времени в обрез, но…
Нет. Как оказалось, время всё вышло. Низкий гул заполнил теснину. Удар бросил Леонида на колени. Сланец будто прыгнул на него. Леонид ударился шлемом о поверхность склона и покатился вниз. Рядом с грохотом пронеслось что-то большое и тяжёлое…
Лёня пришёл в себя и удивился темноте и покою.
"Я не мог отключиться надолго, — сказал он себе. — Иначе меня бы уже звали…"
— Расчёт? — чужим голосом спросил Лёня.
Ему никто не ответил. На мгновение охватила паника. Что, если все погибли? Что, если землетрясение обрушило не камень, а всю часть склона? Или весь склон?
Он переключился на общую частоту и спросил:
— Меня кто-нибудь слышит?
Молчала не только мобила, но и радио, и сотовая связь.
Леонид стряхнул с себя камни и мелкую щепу, царапая ладони, — ещё и перчатки потерял! — приподнялся над тем, что совсем недавно было гладкой, ухоженной дорогой.
Пошатываясь, поднялся на ноги. Местность просматривалась шагов на пять, не больше. От серой мути слезились глаза, и першило в горле. Вокруг беспорядочно громоздились камни и ошмётки берёз. Его удивило, что так темно.