— Одиночества. Настоящего. Независимости. Настоящей. Полной, стопроцентной индивидуальности.
— Поясни. — Он сел ко мне за стол и тоже налил чаю, хотя несколько минут назад отказался, ссылаясь на то, что опаздывает на работу.
— Вчера сидел у себя в мастерской, делал кольцо. Вторую неделю его шлифую, тяну время, потому что других заказов пока не предвидится. Это одна старушка ходит, еще из прошлого века, восьмидесятого года рождения. Копию своего обручального заказала. Тогда принято было на свадьбу…
— Да-да, я слышал. Про мечту поясни.
— Я и говорю, клиентов почти нет, она постоянная, все руки в кольцах. Любит. Никто же почти не интересуется, золото только в электронике теперь нужно… Так вот, пошел я в парке посидеть. Сижу, голубей кормлю, не прошло и пяти минут, как прохожий подсел, мол, чего это вы в рабочий день в парке сидите, грустите, не помочь ли чем? Я его послал. Через двадцать минут подходит другой, и давай так с какими-то хитрыми заходами на беседу разводить. Оказалось, психолог, которого первый добродей вызвал из ближайшей службы. Я даже не сразу понял, кто это такой, пол души ему успел раскрыть, но потом тоже послал, как он мне встречу назначил у себя в кабинете. Наорал. Чего, говорю, лезете, не могу, что ли, просто посидеть в одиночестве, достали со своей заботой!
— Ну и? Сходил к нему потом?
— Да пошел он!.. Я сидел-сидел, смотрю, что-то не так. Ни одного прохожего больше, хотя пять минут назад ходили туда-сюда, мелькали перед глазами. Тишина, покой. Надо же, думаю, неужели отстали? Потом чуть прошел от скамейки, смотрю, милиционер стоит. Я в другую сторону. И там стоит. Представляешь, оказалось, это психолог вызвал, чтобы они мое одиночество охраняли.
— И что? Правильно все. Ты же сам хотел. Психолог понял, что ты не болен, что ты в самом деле хочешь просто посидеть один. И помог.
— А, не понимаешь. Я хочу реального одиночества.
— Я сейчас на работу, могу попросить сверхурочные на несколько дней, а ты запрись в комнате и сиди, пока тошно не будет.
— Да иди ты…
— Хорошо, договорились. — Артунар встал, поставил недопитую чашку с чаем и снова засобирался.
— Хорошо, не одиночества. — Я задумался. Как же высказать то, что внутри ныло неясно, но настойчиво. — Индивидуальности, самостоятельности что ли. Вот тебя самого не тошнит от этого благополучия? От этой заботы постоянной, от всего этого… этого… Не хочется быть самому по себе? Чтобы не частью общества, не винтиком, а большим таким гвоздем…
— Ржавым.
— Почему "ржавым"? — удивился я.
— Не знаю, само как-то выскочило. Хотя…
— Нет, скажи, не хотелось? Не тошнит?
— Бывает. Но быстро проходит. Я тебе скажу одну вещь. Человек вечно чем-то недоволен, это в природе нашей. Так вот, вопрос в выборе. Можно выбрать общество и иногда понарошку мечтать об одиночестве или, как ты говоришь, об индивидуальности. А можно выбрать одиночество и при этом по-настоящему тосковать о людях, об отношениях. Я выбираю первое. А ты — второе. Да и то, уверяю тебя, только потому, что не пробовал…
— Я хочу свой мир, индивидуальный, а не быть счастливой частью чего-то большого. — Упрямо сказал я.
— Ну, лети на Марс тогда, — Артунар пожал плечами и подошел к двери. — Так мне брать сверхурочные?..
— 2.
В космопорте Марса было мрачновато. Экономили даже на освещении и облицовке стен. Я уже много знал про жизнь здесь, начитался брошюр и проспектов пока летел.
Освоение Марса началось недавно, но единственный пока город так разросся, что покрыл "пупырышками" индивидуальных куполов огромную площадь. Вначале планировали сделать несколько больших куполов, но технически оказалось проще и безопаснее покрыть площадь тысячами маленьких. Конечно, были и крупные купола административных территорий, общественных мест, но главное — это маленькие жилые купола на семью или даже на одного человека!
Я прибыл в космопорт с большой сумкой чернозема, который тут, простите за профессиональный сленг, "на вес золота".
В космопорте долго смотрели мои документы.
— Илья и Анна Васильевы не против, — зачем-то вслух сказал офицер на паспортном контроле, откладывая в сторону письмо от родителей. Знал бы он, скольких нервов мне стоила эта бумажка. Мама плакала, отец сурово смотрел, а я неделю доказывал, что действительно хочу на Марс. Денег на частный билет у меня не было, так что пришлось лететь по рабочему контракту на пять лет. — Так, рекомендация от вашего друга Артунара Артуровича Севастьянова тоже хорошая, а вот психолог ваш…
— Ээээ… — Я посмотрел на бэйджик милиционера. — Хм, Иван Тимофеевич?.. Ну, кончайте уже эту тягомотину. Обратно что ли отправите? Знаете, во сколько обходится государству отправка одного человека с Земли на Марс?