— Я лучше пошлю им стихотворение, — сказала Раиса. — Вода, наверно, холодная, кстати. Не боишься, что наши уставшие ноги сведёт?
— У меня серёжки в ушах, если что – кольнусь. И вообще, у меня папа – Василий Иваныч, — Ириска махнула воображаемой шашкой. В следующее мгновение она бултыхнулась.
Раиса посмотрела наверх, в небо, и её лицо снова расплылось в улыбке. Сквозь бледную голубизну быстро двигалась звезда космопорта «Памир». «Скоро», — подумала Раиса: «Скоро! Скоро! Скоро!» Скоро!
Белова Ольга
163: Трудные задачи
Сказочный вид стиснутой лесом реки не сумел отвлечь Леонида от тревожных мыслей. Быстрое течение Олхи играло отражением сосен, а тёмная зелень деревьев искрила частыми комьями снега. Небо свободно лилось в комнату сквозь окно во всю стену. Было светло, радостно и… неспокойно. Сквозь ароматы нагретого солнцем пластика и ковролина пробивались запахи йода, плесени и боли. Запахи надежд и сомнений: кому на выздоровление, а кому к вечному сну.
— Вячик сильно изменился, — пожаловалась Вера Сергеевна. — Мы ведь каждую неделю связывались, но видеочат – это только лицо и голос… Оказалось, за три года я совершенно отвыкла от него. Возмужал, но стал далёким и чужим.
Они сидели в одной из гостевых комнат на третьем этаже госпиталя. Мать Вячеслава предложила чай с домашними пирогами и вареньем. Леонид недавно обедал, но отказаться от угощения не посмел, справедливо полагая, что встречи с родственниками товарищей слишком редки, чтобы, настаивая на отказе, рисковать отношениями.
— А вы навещаете своих родителей? — спросила Вера Сергеевна.
Вопрос показался сложным. С отцом и матерью Леонид виделся на прошлой неделе, вместе встречали Новый Год. Но ставить в неудобное положение Вячеслава не хотелось.
— Мы все очень заняты, Вера Сергеевна, — презирая себя за уклончивость, сказал Лёня. — Вы уж, пожалуйста, простите Вячеслава… А вы сейчас чем занимаетесь? Слава рассказывал о Новой Земле…
Она разлила чай по чашкам и придвинула к нему пиалу с клубничным вареньем и огромную вазу с пирожками. Леонид только сейчас обратил внимание, что чашек четыре: «это его отец приехал, что ли»? Славкина мама заметила его внимание к сервировке, но поняла по-своему:
— С творогом и курагой, — пояснила она. — Ещё тёплые, утром готовила.
«Мать в госпитале – обычное дело, — подумал Леонид, беря из вазы пирожок, — но отцы, как правило, подчёркнуто строги. Особенно к сыновьям».
— В проливе Маточкин Шар мы работали на плантациях мидий, — сказала Вера Сергеевна. — Но Анатолий, папа Вячика, придумал методику выдувания акриловых коробов больших размеров. Прозрачные, термостойкие, ударопрочные…. идеальные боксы для растений в закрытом грунте. Поэтому из Северного мы перебрались в Архангельск. Много заказов. Подумываем организовать ведомство в Министерстве приусадебного хозяйства. Нас даже в Президиуме Верховного Совета поддерживают!
— Союза?
— Нет! — она засмеялась и взмахнула рукой, — пока не тот уровень. Республики, конечно.
— Насколько больших? — заинтересовался Леонид. — Какую площадь накрывают ваши короба?
— Футбольное поле запросто. Но можно и два.
— Ого! Может, космонавтам предложите? Луна, астероиды, Марс… Всё внеземелье о таких куполах мечтает!
— В корень смотрите, — одобрительно кивнула Вера Сергеевна. — Вячик много о вас рассказывал. Вижу, что если и приукрашивал, то самую малость.
— И всё-таки, — настаивал Лёня, испытывая понятную неловкость. — Почему не космос? Или это у вас такая апробация?
— Вот именно, — сказала Вера Сергеевна, беря в руки чашку, — апробация. Пусть сперва на Земле отстоится. Тем более что в связи с изменением климата и бешенством биосферы, тема востребована, и весьма! Изучим устойчивость, сезонные деформации, пластичность. Когда от решения зависят человеческие жизни, спешить нельзя. Что такое ответственность, вам объяснять не нужно? Десять-двадцать лет… Куда торопиться? Анатолий, изобретатель технологии, вообще настаивает на пятидесяти!
Открылась дверь и в гостевую на мотокресле въехал Вячеслав: бодрый, румяный, с обычной смешинкой на губах.
— Ну, наконец-то, — ворчливо приветствовал приятеля Лёня. — Заждались уже!
— Я теперь человек подневольный: приехал, когда отпустили, — отшутился Вячеслав. — Процедуры… Ты же знаешь девиз белых халатов: «здоровье или смерть!»
— Здравствуйте! — решительно заявил о себе вихрастый мальчишка. — Я – Рома.
— Роман! — строго поправил Вячеслав, и пояснил: – Брат мой… ни на шаг не отходит.
Леонид поднялся и уважительно пожал мальчику руку. Пожатие получилось сухим и крепким. Рома даже зажмурился от восторга.
«Теперь будет рассказывать одноклассникам, что здоровался с пограничником! — понял Леонид. — С самым настоящим!»
— Я вас видел в блоге Ирины Войниковой! — выпалил Рома. — Вы тот самый Леонид! Бой у села Калиновка!
Леонид покачал головой и опустился в кресло. «Надо же, — подумал он. — Я теперь герой у этих мальчишек…»
— Рома! — укоризненно окликнула сына Вера Сергеевна. — Ешьте пирожки, ребятки. Если чай остыл, долью кипятка.
— Как настроение, боец? — начальственным тоном осведомился Лёня.
— Боевое, тырщ командир, — поддержал игру Слава. — Хочу на фронт! Рома смотрел во все глаза, а Вера Сергеевна негодующе всплеснула руками. Пограничники рассмеялись, а мальчишка смутился и потянулся за вареньем.
— Почему тебя перевезли за полторы тысячи километров? — нормальным голосом спросил Леонид. — В Нерчинском госпитале точно такое же оборудование.
Слава подъехал к окну и с удовольствием присмотрелся к волшебному пейзажу:
— Оборудование такое же, но медики Шелехова – спецы именно по моему случаю, — он опустил руку и пальцем постучал по аквариуму с розовой жидкостью, в которой стояла его правая нога. — Ток прошёл через всё тело и вышел по ступне. Ей-то больше всего и досталось, даже кожа обуглилась. Хочешь посмотреть?
— Не уверен. Мы, всё-таки, кушаем…
Леонид обратил внимание, как сразу заострились черты лица Веры Сергеевны. Роман слушал брата с восхищением.
— Кто-то из нерчинских санитаров при полковнике неосторожно пошутил про ампутацию, и тот немедленно снарядил самолёт в Иркутск.
— Ага, за эту шутку мне тоже влетело, — пожаловался Леонид. — Петрович сказал, что ещё один такой случай, и расформирует группу.
— Извини, — сник Слава. — Я подвёл тебя. Но ты обратил внимание, что всё сложилось, как говорил отец Никодим: «у больной головы страдают ноги»?
— Чепуха! — уверенно возразил Лёня. — Просто у меня были марлевые повязки на руках, а ты, чучело, ещё и в луже стоял. Вот тебя и приложило.
— В луже?
— Технари мыли машины, — напомнил Леонид. — Мыльная отработка собралась с правой стороны дороги, аккурат перед сетью. Ты по щиколотку стоял в воде. Не помнишь? Слава отрицательно качнул головой и заметил:
— Вижу, бинты ты уже снял.
Леонид посмотрел на свои ладони, покрытые ржавыми от йода шрамами, и вздохнул:
— Петрович тоже обратил внимание. Сказал: «начальником заставы тебя назначили не для того, чтобы калечить личный состав»…
— Так и сказал?
— Представь себе. И дежурство запретил до твоего выздоровления. Так что мы все теперь в отгуле. Ленка по случаю отпуска махнула в Питер к жениху. А Шипкач прибился подручным к двадцать третьему посту. Они нашей сетью занимаются.
— Расчёт Игнатенко?
— Нет. Там Фрол командует.
— Фрол? То есть фактически нас уже распустили.
— До твоей выписки из госпиталя! Как вернёшься из Иркутска, сразу примемся за работу.
— Не скоро, — покачал головой Вячеслав. — Раньше дня города не обещают.
— И когда у них праздник? — насторожился Лёня.
— Пятого июня, — подсказала Вера Сергеевна. — В связи с круглой датой предполагаются шествия и карнавал – четыре сотни лет городу!
— Полгода? — ахнул Леонид. — Тебя выпустят только через полгода?!
— Врачи говорят: не хочешь лечиться, не болей, — хмуро сказал Слава. — Но если заболел – будут лечить, пока не станешь здоровей, чем был до болезни. Он подъехал к столу, в несколько глотков выпил чай и взял пирожок: