— С творогом и курагой? — с улыбкой спросил у матери.
— Да, Вячик. Сегодняшние, — она вновь наполнила его чашку.
«Полгода… — с трудом приходил в себя от неприятного известия Леонид. — Медиков, конечно, легко понять: последствия электротравмы могут проявиться через несколько дней и даже месяцев. Вячеслав должен длительное время жить в «щадящем» режиме и находиться под наблюдением. Но полгода?!! Похоже, нас и вправду расформировали…»
— А сеть и вправду разумная? — восторженно спросил Рома.
— Роман! — одёрнул брата Слава.
«Сколько ему лет? — отвлёкся от неприятных размышлений Леонид. — Восемь? Девять? Это к пятнадцати годам в компании старших ведут себя тихо и незаметно, пытаясь не спрашивать, а слушать. По лицам и жестам угадывают дыхание переднего края. Кем восхищался я, в свои десять лет? — капитаном планетолёта Крымовым. На неисправном корабле бросился спасать лунную экспедицию. Теперь-то понятно, что не от большого ума – утроил спасателям работу: мало им было эвакуировать лунников, ещё и Крымова пришлось выручать, и самим горючего на обратный путь едва хватило. А корабль он загубил, да… Неужели и этот мальчишка через пятнадцать лет будет обо мне думать так же, как я сейчас о Крымове? Ведь это из-за меня пострадал его брат».
— Жалко, что ли сказать? — надул губы Рома. — По всем каналам показывали, как вы с Вячиком пожимали рою руки. Меня же в классе спросят…
— Разума у новодов не обнаружили, — ответил Леонид. — Эффект «пожатия руки» может стать гвоздём цирковой программы, но встречей миров никогда не будет. Рельеф на сетке, облепленной новодами, — всего лишь попытки насекомых сбросить излишек статического электричества. При контакте, в рое, у новодов накапливаются большие заряды, которые угнетают их метаболизм. Теорему Гаусса уже проходил?
— Гаусса? — широко открыв глаза, переспросил Рома.
— Плотность заряда максимальна у острия и минимальна в углублении. Барельеф с «вытянутой рукой» – это попытка инсект-мутантов сбросить излишек заряда на подходящую приёмную поверхность.
— По новостям я слышала, что сеть вывезли, — сказала Вера Сергеевна.
— Вывезли, — подтвердил Леонид. — Прикрутили к жёсткому периметру из пластика и перенесли коптером в Шадриху. Теперь там стоит. Поперёк теснины, как и раньше. Только никому не мешает.
— То-то Чеканов обрадовался, — улыбнулся Вячеслав. — По «Времени» передавали, что Ундинскую долину уже открыли.
— Да, открыли. Балейский аэропорт работает в полную силу. В карантине остался только небольшой участок под Ложниково. Энтузиасты всё ещё пытаются поднять рой. Мечтают воспроизвести нашу сетку.
— И что мешает? Ленка, вроде бы, сигнал выделила.
— Похолодало, — кивнул на окно Леонид. — Насекомые не хотят подниматься. Так и прячутся в траве.
— А те, что в Шадрихе, с сетки не падают?
— Ничего им не делается. Жрут мошку и причмокивают. Шипкач говорил, что даже спариваются и уже какое-то потомство есть.
— Что же вы пирожки не кушаете?! — всплеснула руками Вера Сергеевна. — Мальчики, ну, пожалуйста. Неужели несъедобно?
Пришлось на несколько минут отвлечься от беседы, чтобы убедить маму в съедобности её выпечки.
— Я ведь почему звал тебя, командир, — вытирая губы, сказал Слава. — Идея у меня. Я тут посчитал немного, прикинул… подъёмная сила новодов не слабая. И они управляемы. Что, если изготовить десяток рам, натянуть на них проволоку, пересадить новодов на эти сита, а рамы жёстко соединить между собой?
— Что-то вроде коптера? — догадался Лёня.
Пироги и вправду были отменными. Потеплело не только в желудке, но и на душе. «А я ещё упирался!» – сыто отдуваясь, подумал Леонид.
— Именно. Я видел отчёты энтомологов. Но если насекомые выполняют команды на подъём и опускание, то эти сигналы можно раздельно давать на сита. Тогда получим точную аналогию с управлением мультикоптера: высота, направление и скорость регулируются частотой вращения каждого из пропеллеров. А у нас будет комплект сеток с новодами. Ты представляешь перспективы?
— Ковёр-самолёт? — усмехнулся Леонид.
— Ковёр-самолёт… — прошептал Рома.
— Юг! — будто отрубив, сказал Слава. — На этой штуке можно лететь на Юг! Там корма для новодов – прорва. Неограниченный ресурс и никаких проблем с охлаждением… Расчёты и эскизы я сбросил тебе на почту.
— Не забывай, что эти твари летели с юга, — напомнил Леонид. — Значит, что-то выгнало их оттуда.
— Это проблема, — согласился Слава. — В блогах прошёл слух, что Штаб решился на вылазку?
— Да. Отправляют два поста: девяносто третий и двухсотый из резерва. Собственно, — Лёня глянул на часы. — Уже ушли.
— Двухсотый? Сам Кунцев?
— Он самый. Герой гобийского перехода.
— А на чём?
— Ты как в воду глядел: взяли марсоход у средмаша. Арендовали на месяц. «Антонов» разгружался в Калангуе.
— Завидуешь?
— Конечно. Все завидуют. Всем хочется глянуть на сегодняшний юг.
— А мои расчёты посмотришь?
— Что за вопрос? — удивился Лёня. — Обязательно. Хорошая идея. Очень хорошая. И реализация почти мгновенная. Скажу Шипкачу, чтобы в Балее попросил на мукомольном комбинате отработанные сита. Пусть попробует пересадить на них новодов с нашей сети. Если получится, возьмём пластиковую кабину винтокрыла «Мухи», и прикрутим к ней сита по периметру. Работы на несколько часов! Уже завтра можно будет попробовать подняться в воздух. Если, конечно, новоды не заартачатся с переселением… Да. Это замечательная идея! Отличная работа, боец!
Вячеслав, покосившись на цветущую счастливой улыбкой мать и восторженного брата, нахмурился. Перемена его настроения Лёне не понравилась:
— Дурак ты, Слава, — отчётливо сказал он. — Что думаю, то и говорю. А то, что мои слова приятны слуху твоей родне – заслуга, а не ущерб. Твоя заслуга. И стесняться этого – глупо! Спасибо за угощение, Вера Сергеевна. Очень, очень вкусно! Он поднялся со стула и крепко пожал руку Вячеславу:
— Слушайся врачей и выздоравливай!
— Уже уходите? — разочарованно спросила Вера Сергеевна. — Может, с собой пару пирожков возьмёте?
— Служба! — веско ответил Леонид и протянул руку мальчику. — Назначаю тебя ответственным за судьбу матушкиных пирожков, Роман. Приказываю за сутки всё съесть. Задание ясно, боец? Рома посмотрел на вазу с пирожками и, шмыгнув носом, протянул:
— Трудно…
— Ищешь где легко? — сурово спросил Лёня.
— Нет.
— Тогда исполнять, а по исполнении доложить! Уже в самых дверях ещё раз обернулся.
— Ирине привет передавай, — попросил Слава. — Вчера смотрел её репортаж о строительстве морского порта в дельте Индигирки. Ну, мы могучи! Вывезен первый миллион тонн речного бара… Представляешь? — чуть не разревелся!
— Передам, — усмехнулся Леонид. — Обязательно передам.
***
Спустившись в холл первого этажа, Леонид присел в кресло, чтобы определиться с дальнейшими планами. Расписание авиарейсов из Иркутска не порадовало: вылет на Балей обещали только к вечеру. В Нерчинск вообще борта не было. Лететь в Читу не хотелось, — местные авиалинии перегружены возвращающимися из эвакуации беженцами, а тратить на автобус три часа жизни – не самое полезное занятие.
Решившись, Леонид записался пассажиром на Балей, уточнил время вылета, и перешёл в почту, где его ждало несколько служебных сообщений, письмо от Ирины и доклад Вячеслава.
Сообщения погранотряда устарели на сутки: подготовка к походу на юг, отсутствие результатов охоты на рой в Ложниково и напоминание фельдшера о необходимости перевязки, от которой Леонид ещё утром отказался.
К немалому огорчению, письмо Ирины было тёплым, но лаконичным: «возвращаюсь в Читу завтра, жду встречи, скучаю». Пошевелив в сомнении пальцами над клавиатурой, Леонид ограничился дежурным «жду», но потом, не удержавшись, приписал: «с нетерпением». И приложил к записке фото роскошного букета полевых цветов. Только после этого перешёл к докладу Вячеслава. Расчёты, эскизы, графики…