Мир будто разом обрушился. У Алексея Егоровича перехватило дыхание.
Как – в ряды!? Как – в пионеры?!..
Застучала барабанная дробь. Детские руки потянулись к его шее. Он машинально наклонился. Кожа ощутила скользнувший шелк. Несколько легких движений маленьких пальчиков на груди, и девочка, которая повязала Алексею Егоровичу красный галстук, отступила на шаг назад.
И, словно в старом фильме, в сбившейся, дребезжащей раскадровке, Алексей Егорович увидел, как у детишек взмыли вверх вытянувшиеся ладошки.
Его растерявшиеся седовласые соседи стали недоуменно оглядываться по сторонам. Наконец они зашевелились и принялись поднимать руки в попытке повторить пионерский салют.
Неужели, действительно, принимают в пионеры? Алексей Егорович тоже поднял руку.
Ветераны стояли с понятыми в салюте руками, однако выглядело это очень неуклюже. Ни у кого не получалось правильно повторить салют. Ведь они никогда в своей жизни этого не делали.
Произошла общая заминка. И вот после нескольких неловких мгновений старший пионервожатый дал команду пионерам, надевшим ветеранам галстуки, снова построиться. Затем прозвучала еще одна команда, и пионеры вновь шагнули к старикам. Ловкими движениями они стали поправлять у тех поднявшиеся руки.
Когда Алексей Егорович ощутил на своем локте и запястье детские ладошки, до него наконец дошло – его, действительно, принимают в страну Пионерию…
И Алексей Егорович не выдержал. Слезы защипали глаза.
Где-то заиграл горн, и тут Алексей Егорович увидел… себя!
На стенах возникли кадры из видеофильмов его детства. Они перемежались с другими образами мальчишек и девчонок – судя по всему, из детских видеофильмов его соседей-ветеранов. Гости тоже принялись удивленно крутить седыми головами. Не опуская руки, Алексей Егорович не сводил взгляд со стены. Оттуда прямо на него смотрел он сам – маленький мальчик из далекого-далекого детства, смотрел с легким удивлением и едва заметной радостной улыбкой, смотрел на него и на алеющий на его груди галстук. Маленький Алеша будто заглядывал из десятых годов в свое далекое будущее, туда, где его принимали в страну Пионерию…
Свободная рука, дрожа, достала платок… Пусть и с полувековым опозданием, но теперь и он может войти в хронику сомкнувшихся эпох, может встать в поредевшую колонну рядом с запевалой двадцатых годов двадцатого века, может спеть у феерических костров далеких планет…
Алексей Егорович поднес платок к глазам, и неожиданно вздрогнул: маленький Алеша проследил взглядом за его движением…
Эпохи скрутились в узел…
Нет, от случившегося смешения веков время ни ускорило, ни притормозило свой бег, вселенная не прекратила свое движение. Мир встряхнулся лишь для одного единственного человека. Ну, может быть, еще для нескольких ветеранов…
Встряхнулся и продолжил свое обычное существование. Алексей Егорович растерянно оглядел стены. На них все было по-прежнему… По-прежнему отражалась видеохроника.
Планеты остались на своих орбитах, а потому…
…был день, и был вечер…
IV. «Гостья из будущего»
Вечером, перед сном Алексей Егорович зашел к внуку.
Тот уже лежал в постели. Темную комнату слабо освещала настольная лампа, которая горела спокойным приглушенным светом.
Алексей Егорович присел на краешек кровати.
— Ну как? — тихо спросил он.
Внук непонимающе посмотрел на него.
— В школе как? — проговорил дед. — Правильно я себя вел?
— Нормально, — так же тихо ответил Ваня.
Алексей Егорович грустно вздохнул.
— Деда! — почти прошептал внук. — Ты извини меня за то, что тебе тройку поставил.
Дед удивленно посмотрел на него.
— На самом деле, — продолжил внук, — ты не на тройку с плюсом, а на четверку с плюсом ответил. Я нарочно снизил оценку, чтобы перед собранием ты не расслаблялся.
Некоторое время протянулось молчание.
— Скажи, — наконец спросил Алексей Егорович, — а под барабаны вы ходите?
— На торжественной линейке обязательно.
— А мы вот не ходили… — опять вздохнув, сказал дед.
— А на уроках, — спросил он через некоторое время, — вы всегда в галстуках?
— Всегда.
Алексей Егорович в грустной задумчивости посмотрел на лампу.
— А скажи… — снова начал было он, но вдруг замялся.
Ваня выжидающе посмотрел на деда.
Алексей Егорович немного поколебался, но, так и не решившись продолжить, махнул рукой.
— Деда, — заглядывая ему в глаза, прошептал внук, — ты хотел что-то спросить? Не стесняйся.
— Да ладно… — окончательно смутившись, проговорил дед. — Это я так…
— Говори… — настойчиво прошептал внук.
Алексей Егорович исподлобья посмотрел на него.
— А у вас в школе… — он опять помялся, — учится девочка по имени Алиса?
Да-да! Та самая Алиса – «Гостья из будущего». Сегодня у Алексея Егоровича действительно дрогнуло в груди, когда он вошел в класс и увидел за партами большое количество детей в красных галстуках, и он действительно, сам себе удивляясь, поискал глазами ту самую Алису. А когда он вошел в актовый зал, ему даже показалось… видимо от волнения… что где-то в рядах мелькнуло ее лицо. И еще раз екнуло сердце…
Ваня продолжительно посмотрел на деда.
— Селезнева? — тихо спросил он.
Алексей Егорович густо покраснел и потупился.
— Ну ты что, деда? — совершенно без всякой иронии прошептал Ваня. — Неужели веришь в фантастику? Нет у нас той Алисы.
Верил ли Алексей Егорович в фантастику? Нет, конечно! Все это блажь и минутная эйфория. Разумеется, скользнувший по руке взгляд со стены ему померещился, да и сейчас как-то нечаянно слетело с языка… И все же вдруг захотелось – теперь очень захотелось верить. Крылатый галстук на груди будто растворил в душе какую-то стену. И, ведь, во что-то такое действительно поверилось! — В далекое и зазывное… в разноцветные планеты, в феерические ночи с высокими кострами… в девочку Алису…
Мальчик присел на кровати и мечтательно посмотрел на лампу.
— Она же из будущего, деда… — тихо сказал он, — а у нас сейчас пока только настоящее…
Вот так странно, причудливо иногда перемешиваются эпохи. Без всяких фантастических машин. Хотя, конечно, «перемешиваются» – громко сказано…
Алексей Егорович с грустью оглядел комнату и задержался взглядом на алеющем в полутьме галстуке внука, который опять небрежно лежал на столе.
Если для вас это – просто настоящее, то каким же станет ваше будущее?!..
Андрей Лобода
Честь офицера
Написано специально для конкурса «СССР-2061», февраль 2012 г.
Последние месяцы база жила в предвкушении Ленкиных родов. Первые роды на Марсе. Ленку разве что не носили на руках. Каждый день во время завтрака в столовой четвертого отсека все следили за выпитой нормой морковного сока, который Ленка терпеть не могла, и говорила «надо пить то, что хочется», но в итоге сдавалась, и, под хоровое «пей до дна» выпивала, смущенная, но счастливая. Во время обеда женщины обсуждали, насколько увеличился животик, стараясь при этом опять же не сильно смущать главную виновницу суеты. На ужине кто-то обязательно спросит о результатах ежедневного медосмотра, «всё ли хорошо».