— Глянь в окуляр, мама! Чуть левее и выше, видишь красный шарик? Это Марс. Когда я вырасту, обязательно полечу туда!
— Ох, купила ребенку телескоп на свою голову. Какой Марс? Какой «полечу»? Иди уроки делай!
— Полечу, мам. Вот увидишь. И привезу тебе ожерелье из красных камешков.
— Горе ты мое луковое! На выходных в деревню поедем. Отдохнешь от своего телескопа…
Я иду по смутно знакомому двору моего детства. Почему-то здесь еще темнее – не светится ни одно окно. И фонари не работают. Тишина, Марс бы ее побрал, заставляет настороженно прислушаться. Хоть бы соседский кот мяукнул, или звякнула посуда в окне чьей-то кухни… Смутно различаю очертания родного подъезда. Рядом тянет тощие, будто обглоданные, ветви к темному небу старый ясень. Когда-то на нем висели детские качели. Сейчас покачиваются две оборванные веревки. На порог ступить не успеваю – его внезапно озаряют бледные лучи, льющиеся сверху. Резко вздергиваю голову в их направлении и чувствую, как ужас холодит сердце. Из-за крыши соседней высотки медленно поднимается Деймос.
— Уходи… — страх сковывает язык, позволяя лишь шептать. — Тебе здесь не место…
Чувствую его взгляд, ненависть. Он разгорается, озаряя двор тусклым свечением. Холодной. И мертвой. Мусорный бак у подъезда со скрипом деформируется, рассыпается красной пылью. Чернеют деревья вдоль забора, трещат асфальт и кирпичная кладка. Двор и соседние улицы с грохотом преображаются за считанные секунды…
— Нет!!! — пытаюсь пробиться к своему подъезду сквозь сорвавшийся шквальный ветер. Нет больше гаража поблизости – на его месте вырастает невысокая башня. Башня Древних, с монолитными стенами из красной породы и фантасмагорическими барельефами. Нет больше трехэтажки позади – ее развалины выстраиваются в купольное здание с колоннами, похожее на античный пантеон. И только родной дом еще держится… Деймос с триумфом заполняет небо.
— Прочь! — кричу ему сквозь грохот растущих стен и вой ветра. — Это мой мир!
«Теперь это наш мир», — отвечает дьявол. Его бушующий вихрь преграждает дорогу к подъезду. Бросаюсь вперед. Смерч резко сшибает с ног. С трудом поднимаюсь, чувствуя, как кровь заливает разбитый висок. Пытаюсь обойти противника – в грудь ударяет плеть спрессованного воздуха. Боль поджигает ребра, кипящая вокруг пыль наждаком дерет ноздри.
Помню. Там, в пустыне, дьяволы пугались света. Помню и верю… Карман куртки неожиданно тяжелеет. Нащупываю внутри него хрустящий пластмассой корпус. Целюсь, щелкаю кнопкой – воронка пыли конвульсивно изгибается, когда узкий луч разрезает ее поперек. Расширяю фокус и увеличиваю яркость – дьявол взрывается красным облаком, рассеивается.
Это похоже на безумие. Слишком реальное для сна. Я стою на огромной площади алой брусчатки в окружении чужого города. Города Древних. Огромная пирамида укрывает тенью ряд низких металлических сооружений с конусообразными крышами. Три башни – три колоссальные вертикали стерегут площадь по кругу. Их далекие вершины мерцают электричеством. Некое подобие замка тянется зазубренными шпилями из-за стен мутного зеленоватого стекла… От моего мира осталась лишь угрюмая пятиэтажка, хлопающая дверью подъезда. Родная обитель в чужом мире.
Нужно бежать отсюда. Скорее – на крышу дома, в котором я вырос. Дома, впитавшего в себя мои счастливые воспоминания, и потому устоявшего. Ведь если уже нельзя спасти тот мир, который я любил, то пусть хоть память о нем не угаснет без боя. Скорее наверх – бросить вызов Деймосу…
Ударом распахиваю дверь подъезда, спотыкаюсь о порог… И падаю на металлические решетки пола, раздирая ладони. Гудит вентиляция, пахнет перегретой проводкой. Медленно встаю, озираясь. Узнаю этот коридор со стальными стенами. Гнутые трубы под потолком, и мерцание тусклых лампочек. Узнаю номера на распределительных щитках. Я на Северном-21.
В последний раз я был здесь неделю назад. Неделю до катастрофы. Но мне все равно мерещится, что прошло лишь мгновение. Сейчас я закрою глаза, вспомню…
Звенящие о металл шаги работников комплекса, суета, их разговоры о будущем и настоящем, шипящий голос диспетчера из динамиков под потолком…
— Гриша, постой, — догоняет меня Сергей в коридоре, — только что пришло сообщение с Земли. Для тебя есть замена. Если хочешь, можешь вернуться домой.
— Но… Почему я? Как же остальные?
— Ты здесь дольше всех. Имеешь право. И… Только между нами. Мне кажется, этот психотерапевт доложил наверх. Мол… Отдохнуть тебе нужно.
— Я… Остаюсь.
— Ты серьезно?
— Да…
Но сейчас в коридоре тишина. И никого. Кажется, я понимаю. Это моя борьба, мое испытание. И пройти я должен его один. Нет здесь друзей. Нет здесь и врагов. Есть лишь образы из моих воспоминаний, искаженные сквозь призму моих страхов. Наших страхов. Ведь улетев на завоевания нового мира, мы боимся потерять собственный. Покоряя чужой мир, боимся сами стать чужими. Но продолжаем бороться, вопреки страху, вопреки боли. Двигаться вперед… Решительно направляюсь к автоматической двери в конце коридора. «Контрольный отсек» – белеет надпись на серых створках.
Они послушно разъезжаются. В маленьком помещении управления, как и коридоре – никого. Трудолюбиво мигают огоньки индикаторов, щелкают приборы. Тщательно осматриваю каждую шкалу, каждый показатель. Температура – норма, давление – норма… Атмосферный генератор работает в автономном режиме без каких-либо сбоев или неполадок. Внимание привлекает главный дисплей на противоположной стене. Его мерцание тускнеет, картинка искажается. По очереди гаснут строчки программных команд, графики и диаграммы. Затем темный экран оживает красными причудливыми символами…
Тут же визжит аварийный сигнал, зашкаливают приборы. Тщетно пытаюсь остановить необратимые процессы, запущенные компьютером. Ни одна кнопка, ни один выключатель не реагируют. Переворачиваю ящик с инструментами у стены, выхватываю из кучи звенящего металла монтировку. С криком проламываю панель управления, и рву искрящие провода. Поздно. Вдалеке раздается взрыв, отдаваясь мощной вибрацией в пол. Нет! Не верю!
Бью по рычагу сбоку закрытого окна. Со скрипом поднимаются со стекла стальные створки. С высоты третьего этажа виден почти весь комплекс атмосферной станции. Раньше она представляла собой систему рабочих сооружений и конструкций, связанных сеткой труб и линий электропередач. Над всем этим высились башни с гигантскими клапанами на вершинах. Раскрываясь, они ударяли в небо мощными струями кислорода. Теперь здесь царит ад. Комплекс тонет в кипящей темно-красной пелене. Одна за другой взрываются цистерны с жидким газом, лопаются трубы. Башни жгут облака фонтанами огня… Фобос. Он заполняет звездное небо неестественным пульсирующим свечением. Его лучи подпитывают огонь, добивают уцелевшие конструкции. Их металл корчится, чернеет и осыпается пылью. Бледные лучи преломляются, проходя сквозь окно. Режут глаза. Фобос…
— Будь ты проклят! — кричу ему, чувствуя, как ярость клокочет в горле. Он отвечает…
В мозг вонзаются сотни лезвий, сотни невыносимо ярких образов. Бесконечный поток лиц с пустыми глазницами, души погубленных колонистов. Ряды могил с крестами из арматуры, танец пепла и красного песка. Чернота выжженных руин. Руин колониальных станций… Громово-24, Плесецк-8, Южный-12… Все базы терраформинга погибшие за последние десять лет. Теперь я знаю, что их погубило. Фобос не скрывает свои тайны.
Тяжесть правды душит грудь, сдавливает сердце. Мы списывали катастрофы на человеческий фактор. Если бы мы могли хоть предположить… Люди, изможденные ночными кошмарами, страхом и тревогами, уже просто не могли держать под строгим контролем мощь генераторов, энергия которых только и ждала, пока человек отвернется. Наши мечты, желания, страхи и тревоги. Сочетание мыслей и чувств. Все это образует вторую реальность. Древние знали о ней. И научились проектировать ее в свой мир…
Нам предстоит борьба. Самая тяжелая за всю нашу историю. Мы выдержали войны на Земле и вне ее. Добились мира во всех поселениях от Меркурия до спутников Юпитера. Смогли победить все, кроме самих себя. Ведь забираясь все глубже в космос, мы все больше осознавали свое ничтожество на фоне его извечного порядка. Блекли мечты. Крепчали страхи. И воплотились на этой проклятой планете… Нам предстоит борьба. Внутри себя. Нам предстоит заново научиться верить в лучшее.