Из допроса штатного астронома АКМ Джоша Роука (аудио запись): «Джош Роук: Вот этот. Он представился командиром базы. Агент Рут: Его имя и звание? Д.Р.: Не помню. Я был слишком подавлен происшедшим. Р.: Вас держали взаперти? Д.Р.: Нет. Мне разрешили свободно передвигаться… В приделах базы.
Агент Хен: Вы видели всю базу русских? Вы можете нарисовать её схему? Расположение энергоустановок? Д.Р.: Н-незнаю… Я не очень много успел увидеть.
Х.: Вас вербовали в агенты спецслужб? Кто из старших офицеров – кроме командира – беседовал с тобой?! О чём спрашивали?! Д.Р.: О чём? Я н-не… Х.: Какое задание тебе дали русские?! Кому ты должен передать данные?! Р.: Стоп, Хен! Это уже слишком! Выйдите, агент Хеналт! (Дважды щёлкает входная дверь).
Р.: Простите его. Хен хороший профи, но иногда он бывает резок. Вы видели космические аппараты русских? Д.Р.: Д-да… Р.: Выпейте воды. Вот. И не торопитесь. Рассказывайте.
Д.Р.: Два аппарата «Анатра – 75». Они же являются основными энергогенераторами, кроме четырёх резервных по одному в каждом куполе. Генераторы создают электромагнитное поле, которое защищает поверхность Марса вокруг куполов от солнечной радиации. Но точно сказать не могу. Русские технари мне объясняли подробно, однако… Не помню. Не моя область.
Р.: Ну вы и так много интересного рассказали. У русских только два аппарата?
Д.Р.: Есть ещё резервный. На орбите Марса. Он используется в качестве орбитальной базы, как наша станция «Викинг М».
Р.: Вы были внутри аппарата. Можете описать расположение помещений, командной рубки?
Д.Р.: Сомневаюсь. Я был в полуобморочном состоянии. Русские сразу поместили меня в медкапсулу. (Пауза). Помню… Помню когда мы взлетели, сильный удар потряс корабль. Русские что-то кричали… Аппарат стал крениться… (Пауза). Р.: Что дальше?
Д.Р.: Дальше… Вы не представляете, как я боюсь смерти. Господи… Не представляете… Р.: Вы выжили, Джош.
Д.Р.: Единственное, что мог я сделать в тот момент – сцепить пальцы и молиться. Я не знаю ни одной молитвы и сейчас не вспомню, что говорил, о чём молил Бога. Р.: Я вас понимаю. Русским удалось выровнять корабль? Д.Р.: Удалось. Не знаю, кого за это благодарить: Создателя или пилота. Р.: Они доставили вас на базу?
Д.Р.: Да. В кратер горы Павонис. База расположена в естественных полотях. Только верхушки куполов торчат из грунта. Они выращивают натуральную еду в большом саде центрального купола… И они не мучили меня допросами… И им было плевать, что я узнаю их секреты! Что настучу на них! Р.: Успокойтесь, мистер Роук! Д.Р.: Идите к чёрту! Хотите узнать всё о русских?! Р.: Заткнись, сопляк!
Д.Р.: Подите и сами у них спросите! Полети, козёл, на Марс! Глотни с моё железной пы!.. (Звук пощёчины). Р.: Прекратить истерику! (Пауза). Теперь всё по порядку. Сначала.
— Осторожно, Генри!
— Ерунда, — Салан махнул рукой. — Кыш! — пчелу снесло потоком воздуха. Ассистент коснулся губами края стакана, отпил.
Ридли не понимал, к чему так рисковать. В автомате стоял один единственный стакан, которым пользовался каждый желающий. Варварство! Да ещё вокруг летали пчёлы. Достаточно одного укуса и аллергия задушила бы Салана в считанные минуты. Впрочем, Ридли не был уверен, что у ассистента есть реакция на пчелиные укусы. Генри старался пробовать всё: кефир, мороженное, шоколадные конфеты. Теперь вода с малиновым сиропом.
Несмотря на жару, от моря веяло прохладой. Ридли Скотт глотнул пилюлю антибиотика – не хватало ещё простудиться – и, подумав, добавил к ней антиаллерген – насекомые так и роились вокруг цветущих деревьев. Запил водой из своей бутылочки.
Близился полдень. По набережной Ялты рассыпалась пёстрая толпа. Играл военный духовой оркестр – золото и медь на белом. Танцующие пары напомнили Ридли классику кинематографа – «Унесённые ветром», бал в доме семьи Скарлетт, пышные юбки женщин и чопорные костюмы мужчин. Впрочем, среди танцующих на набережной так одеты были профессиональные танцоры – они выделялись манерами, чёткостью движений. Несколько молодых пар не вписывались в картину бала: тонкие весенние курточки, блузки и футболки, вновь модная обувь на «танкетке». Ридли поймал себя на том, что танцующие страшно раздражают его… Счастливыми улыбками на лицах, что ли? Он поправил капюшон куртки – хоть какая-то защита от шума и музыки – и нацепил на нос солнцезащитные очки.
На газоне трое подростков возились с моделью аппарата. Скотт плохо говорил по-русски и тем более не умел читать, но слово написанное красным по белому борту модели он помнил хорошо: «Анатра». Через тире значился номер: 10.
Закончив приготовления, парни подняли модель на высоту человеческого роста. Чернявый моделист ловко управлял ею с помощью джойст-перчаток. На траве осталась причудливая «снежинка» из кругов и спиральных лепестков – след от работы двигателя. Подчиняясь юному пилоту, модель поднялась над набережной, и в одно мгновение в небе без грохота и дыма расцвёл лазерный фейерверк.
Ридли обернулся на шорох автомобильных колёс. Красная «Эл-Лада» припарковалась на стоянке. Диски-электромоторы колёс, отполированные до зеркального блеска, скривили отражение ног Ридли Скотта. С лёгким шипением открылась дверца салона. Ридли услышал удивлённый вздох Генри Салана и не сразу сообразил, откуда знаком ему седой офицер в белом френче. Геннадий Живагин надел фуражку и улыбнулся растерянным американцам.
— Жарко? — спросил он Салана, подходя к водяному автомату.
— Да вас просто не узнать! — восторженно воскликнул Генри. — Насколько я понимаю, — он прищурился, разглядывая золотые погоны с двумя голубыми полосами. — Сэр полковник космофлота!
— У нас не прикладывают к пустой голове, — заметил Живагин, когда американец молодцевато козырнул.
— О! Простите, сэр!
— Товарищ полковник, — вновь поправил Геннадий. — Кстати, стаканчик можно?
Ридли брезгливо поморщился, когда полковник налил себе в стакан Салана шипучки с сиропом чёрной смородины.
— Не кривитесь, Ридли, — усмехнулся русский. — Пить из одного стакана вполне безопасно.
Он сунул ладонь в нишу, где наполнял только что стакан – три синие полосы вспыхнули на пальцах.
— Ионное излучение. Два симферопольских школьника ещё в начале века изобрели первый такой рукомойник для кафе, столовых и ресторанов.
— Мне нет дела до этого, — пробурчал Ридли.
Шум моря, яркий солнечный свет, большое скопление народа действовали на нервы.
— Вы обещали мне место в первом ряду, — напомнил он русскому.
— Вы в первом ряду, — широким жестом руки Живагин указал на набережную. — Прошу.
Официальное сообщение: «Американское правительство возмущено разбойными действиями советских пилотов на территории Американских колоний Марса, приведших к разрушению купола и гибели американских учёных. Американская сторона требует выдачи виновных в катастрофе и приданию их международному суду. Президент США заявил: «Мы надеемся, что Советский Союз, его правительство в ближайшее время примет необходимые меры по задержанию и выдаче виновных, а так же выплатит денежную компенсацию за нанесённый ущерб пострадавшей стороне и, в частности, семьям погибших».
— Вы готовы к съёмкам?
— Я всегда готов, — раздражённо произнёс Ридли, отправляя пилюлю антидепрессанта в рот.
По мановению его руки Генри Салан открыл серебристый контейнер и достал пульт управления – джойстик с галлоэкраном. Стая из пяти роторных роботов размером в ладонь вылетела из контейнера и построилась в вертикальный пятиугольник над головой ассистента режиссера, нацелившись камерами в открытое море.
— Ридли, можно задать вам вопрос? — спросил Живагин.
— Валяйте.
— Вы ведь астроном, — серые глаза внимательно смотрели на Скотта из-под козырька фуражки.
— Был, — ответил тот. — Работал в третьем куполе АКМ, — Ридли брезгливо скривил рот. — Да, моё настоящее имя Джош Роук. Вы же из спецслужбы, вы знаете это.
— Знал, но с чего вы взяли… — Живагин казался озадаченным, но, к удивлению американцев, он вдруг расхохотался открыто, заразительно.
— О, простите! Я совсем позабыл о старой доброй игре в шпионов! — Геннадий снял фуражку, вытер платочком проступившие от смеха слёзы. — Поверьте, я пилот и всю жизнь им был. И останусь. О вас… О вас я знаю достаточно. Для себя. Знаю, что вы окончили курсы режиссёров имени Спилберга и взяли имя прадеда – Ридли Скотта. Всё же русский мог удивить.