Как справедливо заметил в своё время известный французский психолог и социолог Гюстав Лебон: «Суждения толпы всегда навязаны ей и никогда не бывают результатом всестороннего обсуждения». [12]
Разумеется, Никита Сергеевич Лебона не читал. Скорее всего, он про него даже не слышал. Тем не менее, в своей речи Хрущёв, пусть и неосознанно, воспользовался рекомендациями Лебона:
«…в собраниях ум не играет никакой роли, и двигателями являются бессознательные чувства». [13]
Именно на такой игре бессознательными чувствами, подмене разумных аргументов эмоциями и построен весь хрущёвский доклад.
Приступая к обличению «культа личности», Хрущёв сразу же пошёл, как говорят картёжники, «ва-банк», вытащив инцидент, связанный с «оскорблением» Сталиным Надежды Константиновны Крупской, якобы имевшим место во время болезни В.И. Ленина в декабре 1922 года. Процитировав пресловутое письмо Ленина к съезду, а также письма Крупской к Каменеву и личное письмо Ленина Сталину, Никита Сергеевич с пафосом воскликнул:
«Товарищи! Я не буду комментировать эти документы. Они красноречиво говорят сами за себя. Если Сталин мог так вести себя при жизни Ленина, мог так относиться к Надежде Константиновне Крупской, которую партия хорошо знает и высоко ценит как верного друга Ленина и активного борца за дело нашей партии с момента её зарождения, то можно представить себе, как обращался Сталин с другими работниками». [14]
Тем не менее, давайте всё-таки их прокомментируем. Не будем касаться личных взаимоотношений Ленина, Сталина и Крупской, разберёмся с политическими выводами:
«Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места…» [15]
Вызывают недоумение следующие формулировки:
1) «Тов. Сталин, сделавшись генсеком…»
Что значит «сделавшись генсеком»? Можно подумать, будто Сталин пришёл на заседание Политбюро, сел в председательское кресло и заявил: «Командовать парадом буду я!» Но ведь всё было совершенно не так. Открываем соответствующий том сочинений В.И. Ленина:
«1922 г. Апрель, 3
Ленин участвует в работах Пленума ЦКРКП (б).
По предложению В.И. Ленина Пленум ЦК РКП (б) избирает И.В. Сталина генеральным секретарём ЦК партии.
В.И. Ленин, в связи с избранием И.В. Сталина генеральным секретарём ЦК РКП(б), вносит предложение о работе секретариата ЦК и о создании И.В. Сталину необходимых условий для руководящей работы». [16]
Как видим, И.В. Сталин не «сделался генсеком», а был избран по предложению самого Владимира Ильича. Это большая разница. Надо полагать, товарищ Ленин достаточно веско обосновал на Пленуме и необходимость учреждения должности генерального секретаря, и его полномочия, и саму кандидатуру Сталина. Никаких сведений о других претендентах на пост генсека не имеется. Голосовал ли кто против предложения В.И. Ленина — тоже неизвестно.
По состоянию на 3 апреля 1922 года в Центральный Комитет, помимо Ленина и Сталина, входили ещё 25 человек: Андреев, Бухарин, Ворошилов, Дзержинский, Зеленский, Зиновьев, Калинин, Каменев, Коротков, Куйбышев, Молотов, Орджоникидзе, Петровский, Радек, Раковский, Рудзутак, Рыков, Сапронов, Смирнов, Сокольников, Томский, Троцкий, Фрунзе, Чубарь, Ярославский. И ещё 17 кандидатов в члены ЦК. Если такой состав проголосовал за И.В. Сталина, значит, ленинское предложение было хорошо продуманным.
2) «Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть…» В каком партийном или государственном документе сказано, что генеральный секретарь партии облечён «необъятной» властью? Ведь в действующей тогда советской Конституции от 10 июля 1918 года чётко говорилось:
«Статья 1. Россия объявляется Республикой Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Вся власть в центре и на местах принадлежит этим Советам». [17]
«Статья 24. Всероссийский съезд Советов является высшей властью Российской Социалистической Федеративной Советской Республики». [18]
Так откуда же у генсека «необъятная власть»?
3) «…предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека…»
Как же так? В апреле 1922 года кроме Сталина на пост генсека других кандидатур вообще не было, а спустя девять месяцев Ленин, по существу, признаётся, что дал маху, не на ту лошадь поставил. Неужели Владимир Ильич в людях не разбирался? В.И. Ленин и И.В. Сталин были знакомы ещё до революции, теснейшим образом связаны по работе всё послереволюционное время, то есть более четырёх лет. Итогом их совместной деятельности и стало выдвижение Сталина на должность генерального секретаря.
Что же случилось за «девять месяцев одного года»? За столь короткое время характер Сталина вряд ли мог столь радикально измениться. Куда логичней другое объяснение: по причине своей тяжёлой болезни Владимир Ильич стал отдавать приоритет не партийно-государственным, а личностным факторам.
Между тем, сославшись на ленинский авторитет, Никита Сергеевич продолжил свои обличения. Другим его беспроигрышным приёмом стало «выбивание слезы» у делегатов рассказами о «бедствиях» членов Политбюро:
«В невыносимые условия был поставлен один из старейших членов нашей партии — Климент Ефремович Ворошилов. На протяжении ряда лет он фактически был лишён права принимать участие в работе Политбюро. Сталин запретил ему появляться на заседания Политбюро и посылать ему документы. Когда заседало Политбюро и тов. Ворошилов об этом узнавал, то каждый раз он звонил и спрашивал разрешения, можно ли ему прийти на это заседание. Сталин иногда разрешал, но всегда выражал недовольство. В результате своей крайней мнительности и подозрительности Сталин дошёл до такого нелепого и смехотворного подозрения, будто Ворошилов является английским агентом. (Смех в зале.) Да, английским агентом. И к нему дома был подставлен специальный аппарат для подслушивания его разговоров. (Шум возмущения в зале)
Сталин единолично отстранил также от участия в работе Политбюро и другого члена Политбюро, Андрея Андреевича Андреева.
Это был самый разнузданный произвол.
А возьмите первый Пленум ЦК после XIX съезда партии, когда выступил Сталин и на Пленуме давал характеристику Вячеславу Михайловичу Молотову и Анастасу Ивановичу Микояну, предъявив этим старейшим деятелям нашей партии ничем не обоснованные обвинения.
Не исключено, что если бы Сталин ещё несколько месяцев находился у руководства, то на этом съезде партии товарищи Молотов и Микоян, возможно, не выступали бы». [19]
Если, открывая XX съезд, Хрущёв предлагал делегатам почтить память И.В. Сталина вставанием, то сейчас он фактически заявляет: «Слава богу, что Сталин вовремя умер!»
Безотказным приёмом были ссылки на того или иного делегата съезда. Хрущёв был твёрдо уверен, что никто из сидящих в зале не осмелится ему возразить:
«Я позволю себе привести в этой связи один характерный факт, показывающий, как Сталин руководил фронтами. Здесь на съезде присутствует маршал Баграмян, который в своё время был начальником оперативного отдела штаба Юго-Западного фронта и который может подтвердить то, что я расскажу вам сейчас». [20]