Несмотря на все усилия М.Дж. Багирова, руководство страны колебалось в отношении вопроса о Южном Азербайджане. Советские спецслужбы подготовили предложения об использовании фактора курдского сепаратизма в качестве рычага давления на Иран. Однако хорошо знавший Иран советский посол Андрей Смирнов был против «заигрывания с курдским вопросом». Он писал: «Курдский сепаратизм в Иране всегда был игрушкой в руках иностранных государств. Мы должны решительно отказаться от ошибочного заигрывания с курдами. Однако это не означает, что мы должны полностью прервать с ними все связи и отказаться от их использования в собственных целях. Но наша политическая работа на севере Ирана должна опираться на азербайджанцев»[26].
Проблема Азербайджана начала серьезно беспокоить правительство Ирана. Мирза Али хан Сохейли, занимавший пост министра иностранных дел в правительстве Форуги, отдал секретное распоряжение зарубежному дипломатическому корпусу Ирана о приоритете проанглийского курса во внешней политике с целью противостояния советской экспансионистской угрозе. Послу Ирана в Анкаре он писал следующее: «Если так будет продолжаться и дальше, то мы потеряем Азербайджан»[27]. Премьер-министр Форуги всеми средствами пытался смягчить отношение СССР и Британии к Ирану. 8 сентября он подписал соглашение о размещении советских и британских войск в Иране.
Британцы, вначале не считавшие вхождение в Тегеран необходимым, опасаясь укрепления влияния Советов на иранскую столицу, очень быстро передумали. В начале сентября правительство Великобритании уведомило Москву о том, что отдало своим войскам приказ о скорейшем вступлении в Тегеран. У. Черчилль просил Сталина отдать распоряжение советским войскам в Иране, предписывающее сделать то же самое.
В то время как союзные войска стояли у ворот Тегерана, 16 сентября премьер-министр Форуги предъявил Реза шаху требование отречься от престола. В сложившейся ситуации Реза шах вынужден был принять это требование и отречься от престола в пользу своего сына Мухаммеда Реза Пехлеви. Советские войска вошли в Тегеран 17 сентября, а на следующий день прибыли и британские. В тот же день 22-летний Мухаммед Реза в Меджлисе торжественно обещал следовать Конституции и управлять страной в соответствии с законами, принимаемыми Меджлисом.
Новый шах Мухаммед Реза был объявлен наследником еще 1 января 1926 года. Он получил образование в Швейцарии, закончил офицерское училище в Тегеране. В 1938 году, возвращаясь из Европы, он побывал в Баку. В правление Реза шаха он часто принимал участие в заседаниях правительства и фактически исполнял обязанности военного министра. Занимавший в тот период пост военного министра генерал Ахмед Нахичевани в действительности являлся его помощником. 16 марта 1939 года наследник женился на египетской принцессе Фавзийе[28]. Она получила образование в Великобритании, с правящими кругами которой у королевской семьи Египта существовали тесные связи. Это увеличивало надежды англичан на то, что они смогут перетянуть молодого шаха на свою сторону.
21 сентября состоялась церемония коронации. И в тот же день новый шах чисто формально представил Меджлису второй состав кабинета Форуги. Первым шагом нового кабинета было назначение 21 сентября Халила Фахими (Фахим ол-Мюлкю), выходца из древней аристократической семьи, ранее занимавшего различные министерские посты и работавшего к тому времени послом в Анкаре, на пост губернатора Азербайджана. В день, когда было объявлено об этом назначении, 21 сентября, Азиз Алиев приступил к работе в Тебризе, а руководимая им группа — на всей территории Южного Азербайджана[29].
Командированная в 1941-42 годах из Советского Азербайджана миссия выполняла крайне серьезные задачи в Южном Азербайджане. В шифрограмме Наркомата иностранных дел СССР М.Дж. Багирову запрашивалось: «Министр иностранных дел Ирана Сохейли пожаловался нашему послу товарищу Смирнову, что выпускаемая в Тебризе группой товарища Алиева на тюркском языке газета «За Родину» ведет коммунистическую пропаганду. Смирнов ответил, что газета рассчитана на красноармейцев и советских служащих в Азербайджане. Сохейли просит, чтобы ее не распространяли среди иранского населения. Просим сообщить, насколько обоснованно заявление министра иностранных дел»[30].
В телеграммах, которые Багиров направил в Наркоминдел — заместителю наркома Владимиру Деканозову и главному секретарю комиссариата Аркадию Соболеву, он писал следующее: «Претензии Сохейли неосновательны и не случайны. Никаких шагов, затрагивающих внутренние распорядки иранского правительства, нашими работниками не делалось и не делается… Наоборот, по имеющимся у нас проверенным данным, известным также и Смирнову, за последнее время со стороны местных иранских властей в Южном Азербайджане усилились притеснения и провокационные аресты иранских граждан, «виновных» только в том, что они лояльны и с любовью относятся к красноармейским частям и выражают свои симпатии Советскому Союзу. Обо всем этом прошу вас доложить Вячеславу Михайловичу (Молотову — Дж. Г.)»[31].
На следующий день после прибытия Азиза Алиева в Тебриз — 22 сентября состоялась беседа с командированными в Южный Азербайджан работниками, по завершении которой они отправились в расположенные в разных городах воинские части. Большая часть тех, кто не получил прямого назначения, были оставлены в Тебризе. Получившие распределение в 1-ю Кавказскую дивизию пропагандистская группа Сулеймана Рагимова, хозяйственная группа Мейбуллы Амирасланова, специальная группа Агасалима Атакишиева, санитарная группа Мустафы Гулиева, редакционная группа Мирзы Ибрагимова под общим руководством Юниса Гаджиева должны были работать в Тебризе. Кроме того, из первой партии командированных работников в Маку было отправлено 16 человек, в Урмию — 22, Зенджан — 15, Пехлеви — 27, Хой — 16, Ардебиль — 15, Ношехр — 15[32]. Было подготовлено помещение для прибывающей в Тебриз труппы оперного театра. Так как из-за вхождения советских войск в Тегеран командование и военный совет находились там, то по завершении первичных мероприятий вечером 22 сентября Азиз Алиев отправился в столицу. В течение двух дней он докладывал о прибытии азербайджанской группы командованию, советскому послу в Тегеране А. Смирнову и торгпреду Алексееву[33].
В день возвращения Азиза Алиева в Тебриз некий купец по фамилии Будагян, контролировавший в городе торговлю сахаром, дабы вызвать недовольство среди населения, запретил продажу этого продукта. Имевшийся на складах сахар и сахарный песок тайно переправлялись на юг Ирана. В связи с этим английский и турецкий консулы в Тебризе обратились к А. Алиеву с просьбой принять меры для восстановления в городе нормальных условий для жизнедеятельности. С целью прекращения этого саботажа градоначальник и начальник полиции Тебриза были приглашены в штаб войск, где им было предъявлено требование навести порядок. К тому же вечером 24 сентября в Тебриз прибыла первая партия продовольствия из Советского Азербайджана[34]. Из республиканского фонда в качестве помощи было прислано 800 тонн сахара, 360 тонн муки, 105 тонн пшеницы, 300 тысяч метров ткани. В целом до конца 1941 года в Южный Азербайджан из Баку было отправлено 1.484.053 метров ткани, 2.548 тонн сахара, 1.371 тонн муки, 1.814 тонн пшеницы и прочих товаров общей стоимостью 2 миллиона рублей[35].
В конце сентября — начале октября группа А. Алиева конфисковала собственность немецких фирм, работавших в Южном Азербайджане. Государственный Комитет Обороны еще 4 сентября 1941 года принял решение о конфискации всех принадлежащих немцам товаров. В документе отмечалось: «1. Предложить командованию Закавказского Военного Округа взять в свое распоряжение и считать конфискованными все грузы, принадлежащие немцам и находящиеся на территории Ирана, занятой советскими войсками. 2. Конфискованные товары, за исключением той части, которая потребуется для нужд советских войск в Иране, вывезти в СССР, как трофейное имущество». Принадлежащие фирмам «Иран экспресс», «Гесс и К°» и «АЕГ» различные товары общей стоимостью 1 247 000 иранских риалов были переправлены в Советский Союз. В отделениях Национального банка Ирана в Южном Азербайджане было обнаружено 11 счетов, принадлежащих германским подданным. Находившиеся на этих счетах 923 305.85 риалов были перечислены на счет 47-й армии. До 25 августа поставка немецких товаров, привозившихся иранскими купцами, была прекращена[36].
26
Краткая памятная записка по Ирану. Политическо-экономическое положение и наша работа в Иране. Подготовил советник посольства СССР в Иране С. Сычев. 29.09.1944 г. — ЦГА АР, ф. 28, оп. 4, д. 2, л. 55
27
Телеграмма М.Дж. Багирова Меркулову и Деканозову. 26.01.1942 г. — ЦГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 35, л. 9. Текст письма Сохейли взят из письма Багирова
29
Письмо А. Алиева из Тавриза М.Дж. Багирову. 27.09.1941 г. ЦГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 4, л. 1
30
Шифротелеграмма из Наркоминдела М.Дж. Багирову. 17.12.1941 г. — ЦГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 1, л. 17
31
М.Дж. Багиров — А.А. Соболеву (Наркоминдел СССР). 18.12.1941 г. — ЦГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 1, л. 32-33
32
А. Алиев — С. Кафарзаде. Список работников, командированных в Иран. 15.10.1941 г. — ЦГАППОД АР, ф. 1, оп. 179, д. 7, л. 33-87
33
Письмо А. Алиева из Тавриза М.Дж. Багирову. 27.09.1941 г. — ЦГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 4, л. 1
35
Письмо М.Дж. Багирова И. Сталину. 20.12.1941 г. — ЦГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 1, л. 18
36
Постановление ГКО № 631с. 4.09.1941. — РГАСПИ, ф. 644, оп. 1, д. 8, л. 163; Письмо А. Алиева и начальника штаба 47 армии Трифонова из Тавриза М.Дж. Багирову. 02.10.1941 г. — ЦГАППОД АР, ф. 1, оп. 89, д. 6, л. 23. О взаимоотношениях Ирана и Германии в конце 1930-х — начале 1940 гг. более подробно см.: А.Б. Оришев. Политика нацистской Германии в Иране. Санкт-Петербург, 2005