В электронике, самой передовой и наукоемкой отрасли экономики, отставание становилось особенно заметным с 1978 г., когда советское руководство отказалось от стратегии опережающего роста высокотехнологичных отраслей в пользу экспортоориентированного сырьевого сектора экономики. Сиюминутное решение об ограничении объемов капитальных вложений в электронику было связано с необходимостью сконцентрировать финансовые ресурсы и строительные мощности на подготовке объектов Олимпиады-80. Переключить их на электронику после 1980 г. уже не удавалось. В 1970–1980-е гг. вложения в электронику были меньше американских примерно в 4 раза, японских — в 6 раз, а по микроэлектронике — почти в 8 раз. Финансирование отраслевой науки Министерства электронной промышленности было в 7–8 раз меньше, чем в США. Объемы производства средств вычислительной техники в общих объемах капитальных вложений в 1980 г. составляли для СССР 1,7 %, для США 17,5 %, в 1985 г. соответственно 2,3 и 19,1 %, в 1988 г. — 3,2 и 24,8 %. Самым слабым звеном компьютерной инфраструктуры СССР были микропроцессоры, которые не только запаздывали (на 10 лет) по сравнению с американо-японскими, но и не дотягивали до них по техническим параметрам. С 1985 г. предприятия Минэлектропрома уже просто не могли воспроизводить аналоги американо-японских образцов.
Обоснование необходимости новых реформ «Наверху», конечно, многие осознавали неблагополучие в экономическом развитии СССР. Предпринимались и попытки найти выход из положения. В 1979 г. группа аналитиков под руководством академика В.А. Кириллина (он был заместителем Председателя Совмина СССР и председателем Государственного комитета СМ СССР по науке и технике) подготовила доклад о состоянии и перспективах развития советского народного хозяйства. Доклад содержал реалистическую и удручающую картину этой сферы, а также вывод о том, что нарастающие финансово-экономические проблемы нельзя решить без новых радикальных и структурных реформ, так или иначе связанных с расширением роли элементов рыночных отношений в экономике.
Однако предложения аналитиков вызвали лишь раздражение и недовольство большинства членов Политбюро. В январе 1980 г. Кириллин был снят с занимаемых постов, доклад засекречен. Это, по всей видимости, стало причиной обострения болезни А.Н. Косыгина. В конце 1970-х гг. он перенес инфаркт. Среди членов тогдашнего политбюро Косыгин был единственным настоящим спортсменом, мастером спорта, выигрывал первенство Ленинграда по академической гребле в 1935 и 1936 гг. 1 августа 1976 г., во время гребли на байдарке у Косыгина случилось нарушение кровообращения в мозгу с потерей сознания, он перевернулся вместе с лодкой. Его спасли, но здоровье поправить не удалось. В октябре 1980 г. он был освобожден от работы. После отставки прожил около двух месяцв. В основном — в больнице. В декабре скончался от сердечного приступа. Назначенный 23 октября 1980 г. Председателем Совмина Н.А. Тихонов к реформам относился столь же подозрительно, как и Брежнев.
«Совершенствование» управления народным хозяйством пошло в ставшем к концу 1970-х гг. уже привычным русле замещения экономических рычагов административными. Постановление ЦК от 12 июля 1979 г. «О дальнейшем совершенствовании хозяйственного механизма и задачах партийных и государственных органов» делало упор на дальнейшее повышение роли государственного плана как важнейшего инструмента государственной политики. Число обязательных плановых показателей вновь было увеличено, их содержание уточнялось в одновременно принятом постановлении «Об улучшении планирования и усилении воздействия хозяйственного механизма на повышение эффективности производства и качества работы». Параллельно с этим усложнялась и дифференцировалась отраслевая структура управления экономикой.
Попытки интенсифицировать экономику посредством составления многочисленных программ автоматизации и комплексной механизации оказались малоэффективными, поскольку они не влияли на зарплату и уровень жизни. Не удавались и попытки реанимировать трудовой энтузиазм. Многочисленные почины, вахты, встречные обязательства, работа по бездефектному методу имели мало общего с ударничеством довоенных лет и трудовым энтузиазмом послевоенной пятилетки. Они чаще всего были «инициативой» партийных органов, а не масс и быстро угасали. Это, конечно, не исключает того, что в трудовых коллективах было немало замечательных, уважаемых мастеров своего дела и честных тружеников, служащих примером для подражания. Особым уважением пользовались Герои Социалистического Труда (20 559 граждан, награжденных в 1938–1991 гг., из них 1945 — в отраслях материального производства).