Итак, гражданская война стала возможной вследствие раскола народа на две соизмеримые по величине части, разделенные социальной и классовой ненавистью. Однако отнюдь не передел собственности, произошедший в результате революции, стал главной причиной крупномасштабной гражданской войны: зажиточное крестьянство, получив землю от Советской власти, воевало не за собственность, а против реквизиций и за свободу торговли излишками своей продукции.
Существовал ли проход между Сциллой свободной хлебной торговли с неизбежным массовым голодом в промышленных центрах и Харибдой государственной хлебной монополии и порожденной ею гражданской войны? Возможен ли был ввод продналога уже в 1917 г. на волне признательности крестьян за полученную землю? Вопросы риторические, история, как известно, не знает сослагательного наклонения. Во всяком случае, предпринятая осенью 1918 г. попытка ввести продналог на крестьян не увенчалась успехом, гак как собрать его тогда, в разгар войны, не удалось и пришлось вернуться к методам продовольственной диктатуры. Путь к продналогу пролег через гражданскую войну, по завершении которой крестьяне уже с готовностью и облегчением восприняли эту меру Советского правительства. Исторический факт в том, что с помощью хлебной монополии, режима продовольственной диктатуры и продразверстки Советское государство сумело обеспечить население и Красную Армию продовольствием, избежало массового голода, даже несмотря на длительное отторжение хлебных областей.
В конце концов, Советская власть одержала победу в бескомпромиссной и яростной борьбе потому, что рабочие сельские бедняки и середняки не захотели возврата капитализма. История гражданской войны свидетельствует, что после тесного знакомства с буржуазно-помещичьей контрреволюцией, приносимой на штыках белых армии, крестьяне делали совершенно однозначный выбор в пользу Советской власти[37a].“Хождением по мукам” гражданской войны трудящиеся массы выстрадали свой выбор. Даже- военный коммунизм с его уравниловкой, карточным распределением и продразверсткой оказался для них предпочтительнее памятных им буржуазных порядков. Капитализму в “стране, которую мы потеряли”, они предпочли социализм в стране с разрушенной двумя войнами экономикой.
ВОЕННЫЙ КОММУНИЗМ
Экономическая политика времен гражданской войны (лето 1918 г. — весна 1921 г.) получила характерное название “военный коммунизм”. В данном случае название вполне отражает сущность этого периода.
В советской науке было принято разделять период относительно мирного развития (до лета 1918 г.) и военный коммунизм. Причем утверждалось, что естественный, нормальный ход социальных преобразований первых месяцев Советской власти был нарушен гражданской войной и иностранной интервенцией, и поэтому военный коммунизм с его “несоциалистическими” чертами противопоставлялся предшествовавшему периоду. На самом деле, как мы сейчас увидим, если и имеются социально-экономические различия между этими периодами, то не качественные, а только количественные, определяемые прежде всего достигнутым уровнем национализации промышленности, то есть относительной долей социалистического сектора в многоукладной экономике Советской России.
В. И. Ленин прекрасно понимал роль капиталистов как организаторов производства. Он отдавал себе отчет, что быстрая и тотальная национализация промышленности приведет к ее краху, так как пролетариат, придя к власти, не имея ни опыта управления хозяйством, ни органов государственного управления, способных взять в свои руки руководство экономикой.
Поэтому с ноября 1917 г. до лета 1918 г. было национализировано относительно небольшое количество крупных предприятий и синдикатов. Большая часть промышленности и торговли оставалась в частной собственности, но декретом Советской власти за деятельностью капиталистов был установлен рабочий контроль: работники предприятия через выборные органы контролировали производство, куплю-продажу сырья и продукции, финансовую деятельность предприятия. Решения органов рабочего контроля были обязательны для предпринимателей.
Этот сектор промышленности, получивший название “государственный капитализм”, количественно преобладал в первые месяцы существования Советской власти. В этот период В. И. Ленин допускал даже возможность выкупа в дальнейшем у капиталистов предприятии вместо их экспроприации (национализации)[38]. Прагматизм большевиков проявился и в том, что они, придя к власти, не ликвидировали банковскую систему в соответствии с тезисом о несовместимости товарно-денежных отношений с социализмом, а путем национализации банков стали использовать ее в своих интересах для контроля за деятельностью предприятий. Той же цели они подчинили и налоговую систему.
Принципиальный момент состоит в том, что Ленин ставил задачу перехода “через государственный капитализм к социализму”[39], то есть он рассматривал госкапитализм только как путь, способ перехода к социализму, как форму временного использования частного капитала в интересах строительства социализма. Последний же он связывал с господством общенародной собственности на средства производства, господством, исключающим частную собственность, в том числе и госкапитализм.
Начавшаяся гражданская война и обострение классовых противоречий резко изменили ситуацию. Упавший было дух внутренней контрреволюции снова поднялся. Капиталисты применяли методы прямого саботажа, не останавливаясь перед закрытием предприятий.
Тенденция увеличения роли государства в управлении экономикой во время кризисных ситуаций характерна для всех стран. В частности, в кайзеровской Германии закон о хлебной монополии был принят еще в самом начале Первой мировой войны. Свободная торговля большинством товаров была отменена. Правительство контролировало обмен, устанавливало твердые цены и нормировало не только потребление людей путем карточек и пайков, но и распределение промышленного сырья. Таким образом, в воевавшей Германии государство заменило рынок централизованным обменом между отраслями экономики[39a].
В условиях, когда Советская Россия находилась в кольце фронтов и представляла собой осажденный военный лагерь, нельзя было оставлять экономические рычага в руках классово враждебной буржуазии. Сопротивление и саботаж буржуазии, гражданская война, прогрессирующая разруха народного хозяйства, необходимость мобилизовать все наличные ресурсы заставили Советское государство резко ускорить темпы национализации и увеличить централизацию управления.
В конце июня 1918 г. был издан декрет о национализации всей крупной промышленности, и уже к осени 1918 г. количество национализированных предприятии возросло более чем в 4 раза. К концу гражданской войны в собственность государства постепенно перешли не только крупные, но и средние и мелкие промышленные и торговые предприятия. Частная собственность в промышленности была ликвидирована.
Таким образом, летом 1918 г. произошел поворот от политики поощрения госкапитализма к военному коммунизму. В советской науке всегда настойчиво подчеркивался вынужденный характер этого перехода. Одиозные черты военного коммунизма объясняли гражданской войной, разрухой и необходимостью борьбы с голодом.
Вообще военному коммунизму в советской науке уделялось недостаточное внимание, отношение к нему было несколько стыдливое, как к незаконному и нежеланному ребенку. Основной упор делался на то, что гражданская война и иностранная интервенция прервали естественный процесс перехода от капитализма к социализму, начатый непосредственно после Октября, и вынудили политику военного коммунизма. Тем самым военный коммунизм прямо противопоставлялся периоду относительно мирного развития от ноября 1917 г. до лета 1918 г.
Но настолько ли глубоки различия между принципами военного коммунизма и предшествовавшего ему периода, чтобы противопоставлять их друг другу? Характерными признаками военного коммунизма принято считать: