Но оставим литературные аналогии, ныне все и без того прекрасно знают, что там, где большинство народа не имеет влияния на власть, там все разговоры о благе народа, о заботе о народе – пустая идеологическая болтовня. И марксизм, подлинный марксизм, говоря о социализме, никогда не разъединял даже в понятии власть и народ.
Не «власть и народ», а народная власть. Не власть, благодетельствующая народ, а властвующий (правящий) народ (пролетариат) – вот лозунги марксизма. Марксизм – за твердую власть после революции, за сохранение государства, но такого государства, которое по существу есть уже не государство. В этом соль!
Что же это за «государство – негосударство»?
Как и всякое государство, оно – тоже орудие насилия, но насилия большинства над меньшинством, пролетарского, пришедшего к власти большинства над эксплуататорским меньшинством. А «насилие во имя интересов и прав большинства населения отличается иным характером: оно попирает «права» эксплуататоров, буржуазии, оно неосуществимо без демократической организации войска и «тыла».
В этом вся суть марксизма в данном вопросе.
Демократическая организация народа – вот основа «государства – негосударства». Без нее государство может быть только орудием в руках тщеславного меньшинства, какие бы народолюбивые слова не вылетали из правительственных канцелярий. К этой мысли часто возвращался Ленин. «Гражданская война, – писал он, – насильственно экспроприирует, сразу и прежде всего, банки, фабрики, железные дороги, крупные сельскохозяйственные имения и т. д. Но именно для того, чтобы экспроприировать все это (то есть действительно, а не на бумаге, не на словах передать во владение народу. – Г. В.), надо ввести и выбор всех чиновников народом и выбор офицеров народом и полное слияние армии, ведущей войну против буржуазии, с массой населения, и полную демократию в деле распоряжения съестными припасами, производства и распределения их и т. д. Целью гражданской войны является завоевание банков, фабрик, заводов и пр., уничтожение всякой возможности сопротивления буржуазии, истребление ее войска. Но эта цель недостижима ни с чисто военной, ни с экономической, ни с политической стороны без одновременного, развивающегося в ходе «такой войны», введения и распространения демократии среди нашего войска и нашего «тыла».
И дальше: «мы в своей гражданской войне против буржуазии» будем соединять и сливать народы не силой рубля, не силой дубья, не насилием, а добровольным согласием, солидарностью трудящихся против эксплуататоров».
«Без демократической организации отношения между нациями на деле…. гражданская война рабочих и трудящихся масс всех наций против буржуазии невозможна» (то есть невозможна в результате такой войны победа действительного социализма. – Г. В.) ив заключении: «Иного пути нет. Иной «выход» не есть выход» (т. е. иной социализм не есть социализм).
Таким «иным ВЫХОДОМ», который «не есть выход», таким социализмом, который не есть социализм, и была как раз программа русских якобинцев. «Казарменным коммунизмом» окрестили его Маркс и Энгельс.
Вот это и есть итоговая оценка, данная Автором сталинскому «социализму»: сталинский «социализм» – «не есть социализм». Сталинизм есть особая форма социального устройства, которое Автор называет пока, прибегая скорее к образной, нежели к строго научной характеристике Маркса, – казарменным коммунизмом (где, как понятно, акцент делается на казарменности возникшего социального строя).
«А всё-таки – каков механизм функционирования того социального устройства, которое вы называете «новой формацией», в ее сопоставлении с буржуазной формацией, с одной стороны, и с социалистической (коммунистической) формацией – с другой? Как концепция «новой формации» сопрягается с марксовой формационной схемой? Какие общественные классы составляют ее социальную структуру, в чем содержание их противостояния и каковы пути его преодоления?»
Мы обязательно коснемся этих, действительно важных, вопросов, но чуть позже. Ибо избранная в данной работе логика рассказа о последовательной и постепенной эволюции социалисга-шестидесятника не позволяет это сделать сейчас, так как в книге «От Чернышевского к Плеханову» есть лишь некоторые намеки на ответы, но настоящих, развернутых ответов еще нет. Они у Автора – впереди. И мы не будем отступать от однажды выбранной нами логики изложения, не будем отступать от принципа – анализировать только напечатанные тексты.
Итак, главное, что зафиксировано книгой «От Чернышевского к Плеханову»: В СССР – не «социализм с деформациями», а – «несоциа-лизм», особое социальное устройство несоциалистического (и некапиталистического) типа, в котором экономическая и политическая власть, собственность на средства производства принадлежат сословию государственных чиновников, бюрократии, а народ – их наемный (и, добавим, бесправный, не имеющий серьезного влияния на социальную и политическую жизнь) работник.