Только с восьмого числа установилась хорошая погода. Женя уже вышел на работу, и теперь успевал приезжать только в выходные между сменами. Иногда ему помогал брат, иногда и мама, а уж в субботу-воскресенье — весь присутствующий колхоз. Это всё было здорово, но…
— Не закончат они дом до холодов, — сказал Вовка.
— Не закончат, — согласилась я, — как бы ни старались. Да я подозреваю, что у них и денег на всё это нет.
По существу, за это лето и так успели очень много: большой сруб, крыша, окна… Но оставалось совершенно очевидным, что за пару месяцев, работая такими урывками, никаких существенных улучшений Женя сделать просто не успеет. А жить без утеплённых полов и потолка… Не говоря уже о том, что пока их в принципе не было — ни полов, ни потолка, даже черновых — одни балки. А ведь мы уже систему водоподачи из расчёта на жильё установили. Перемёрзнет оно всё — и привет ромашке!
— Что ж. Думаю, настала пора предпринимать решительные действия, — сказала я.
— Быстро и дорого? — усмехнулся Вовка.
— А что, солить эти деньги, что ли?
— Так-то но, дровокол…*
*Шутка из старого КВНа,
тех времён, когда он был ещё смешным;
привожу примерно по памяти
(из «Сказки про Красную Шапку а ля Бумер»,
команды «Раисы» (что характерно,
все участники — девушки)):
'Шапка — волку:
– Бабушку съешь,
а дровокол тя потом топором!
Выходит дровосек:
– Так-то я не дровокол, а дровосек.
– Ну, ты дрова колешь или сечёшь?
— Колю.
— Ну, вот и дровокол!
— Так-то — но, дровокол…'
Смотрелось смешно,
а последняя фраза
прочно вошла в наш лексикон
в качестве утвердительной идиомы.
И мы предприняли. Переговорили со строителями и временно перебросили бригаду с достройки второго блока свинарника на дом. Закупили стройматериалы — все эти доски, керамзиты, гвозди и прочее. Своих я предупредила, чтоб не случился «сюрприз» в худших его проявлениях — когда, например, я закажу половые доски, и они тоже закажут, да ещё и вторую бригаду с предоплатой наймут. Не уважаю я склонность к сюрпризам. Ну их в пень, в са́мом деле.
Когда вместо полутора работников (а женщину за полноценного строителя я посчитать никак не могу) внезапно выходит шестеро, то и работа, соответственно, идёт в четыре раза быстрее. Или в шесть, с учётом того, что строителям не надо бегать кормить ребёнка, менять подгузники и варить обед. Дело продвигалось бодро и глаз радовало.
Посередине августа внезапно резко стронулись с места дела литературные и около того. Пришли авторские экземпляры раскраски про спорт (про которые я, если честно, вообще забыла), номер журнала «Смена» со статьёй про кулаков (в сопровождении дедовского письма, о котором я потом расскажу чуть подробнее), договор о публикации от «Пионерской правды» и ещё один, на который я уже и не надеялась — от «Детской литературы»! Они брали «Железное сердце»! Тиражом сто тысяч экземпляров! Впрочем, последнему удивляться не стоило, «Детская литература» меньшими тиражами никогда и не печаталась, для неё это был стартовый нижний порог. У меня сложилось подозрение, что кто-то приставил хрен к носу, отметил публикацию в «Смене», потом публикацию в «Правде» (которая состоялась купюрами по схеме «Наша юная читательница прислала нам статью и мы проверили факты, обратившись в архивы» — но с упоминанием имени первоисточника) — потом, может быть при разборе завалов фамилия знакомая мелькнула… Но проверить эту теорию я никак не могла, и забила на её обдумывание. Берут в печать — супер!
Теперь про письмо от деда. Дед Али чуть ли не извинялся, что издания не очень хотят повторять друг друга, но моя статья вызвала большой интерес в разных кругах, даже на каком-то офицерском собрании её зачитывали, и он, в конечном счёте, передал её в союз литераторов, для ознакомления. Ну, что ж, не самая плохая судьба для статьи. А литераторам полезно. Уж очень много они пурги несут от недостатка информированности и переизбытка эмоций. Пущай просвещаются. Кстати, может отсюда ноги у внимания к «Железному сердцу» редакторов «Дет.лита» растут.
Мы с Вовкой дружно порадовались, потом взяли эти договора и сходили в мою школу. Директорша к перспективе иметь в активе вместо одного писателя двух отнеслась в целом положительно, единственное — требовалось заявление от одного из родителей, иначе никак.