— Записался на шапки и на пальто. Говорят, в первую очередь берут у кого средний балл повыше… — Рашид вздохнул.
— Не ссы, прорвёмся! — хлопнул его по плечу Вовка.
Занятно, что несмотря на разницу в шесть лет, Вова уже начал потихоньку догонять Рашида по росту. Тот в свои пятнадцать — метр пятьдесят пять, и за последующие десять лет, это я точно знаю, еле-еле ещё сантиметров семь-восемь добавит, а Вовка в девять уже метр сорок пять, а помимо того, хоть и мосластый как щенок, манера держаться-то взрослая, поэтому с ним все разговаривали уже как с парнем.
Я на их фоне была натурально карабатулька, метр двадцать. Да, всю дорогу я на физкультуре последняя в хвосте стояла, что, впрочем, не мешало мне отлично бегать, особенно на лыжах.
Ладно, отвлеклась я.
БЕЛЫЙ, СЕРЫЙ И СЕРЕБРО
21 мая 1985.
На другой день у нас был запланирован выход в город с обширной программой.
Пунктом первым был учебный цех «Труд» (па́рит меня, если честно, его длинное многоступенчатое название писать). Мы зашли к Наталье Владимировне, намекнули, что есть у нас тут такой хороший мальчик, хочет к вам поступить вот на такое и такое, печаль только в том, что аттестат у него ближе к плинтусу, однако же, парень сообразительный и ловкий, гляньте-ка, например, какие шкурки с его помощью получены — тут в дело пошла, откровенно говоря, замануха в виде трёх кроличьих шкурок, спасибо дедушке Ивану Гаврилычу, выделанных прекрасно.
— Ух ты! — совершенно искренне сказала Наталья Владимировна. — Это где вы такие взяли?
— Наши, — тоном колумбийского барона сказал Вова.
— Эта-то вообще на шиншиллу похожа!
— Потому что порода такая, советская шиншилла.
— А эти?
— Белый великан и большое советское серебро.
— И мы их вам подарим, — добавила я. — Вы только фамилию мальчика запишите, которого зачислить надо.
Наталья Владимировна засмеялась:
— Да я бы и так его приняла — свой же! — шкурки, однако, подвинула к себе поближе. — А ещё есть?
Мы с Вовкой переглянулись.
— Есть, всех трёх видов, примерно по двести штук, — прикинула я.
— Заготовители принимают шкурки такого качества по три пятьдесят, — сказал Вова. — Но вам мы по три рубля отдадим, как своим. Привезти можем хоть завтра.
Наталья Владимировна что-то прикинула, погладила меховушки…
— Давайте по пятьдесят штук всех. На завтра. Нет! Шиншилл давайте сто, ага? А там посмотрим, как пойдёт. И фамилию диктуйте, как там?..
Одним словом, результатами первого пункта мы были вполне удовлетворены.
ИЗ ЖЛОБСКИХ ПОБУЖДЕНИЙ
Мы вышли из «Труда», и я сказала:
— До Горького пешком не пойду!
— У ты, какая неженка!
— Да! Это я.
— О! Тройка, побежали!
И мы побежали. Нет, помчались. Я прям чувствовала себя шариком на верёвочке, как в том мультике про Винни-Пуха. Главное — не лопнуть, мдэ…
На Горького сидела редакция Восточно-Сибирского книжного издательства. А поехали мы туда с корыстной целью. Дело в том, что на нашем с бабушкой участке тоже был запланирован дом, и даже в прошлом году фундамент был под него отлит, вместе с остальными. Только вот денег на постройку дома не было. Точнее, деньги (в принципе) были, но если мы их сейчас потратим, нам внезапным образом может не хватить на корма. Был, конечно, вариант несколько чушек пораньше заколоть, но летом колоть вообще противно, сразу мухи и вонь повышенная… короче — такое.
Одним словом, я хотела предложить к изданию отдельной книжкой своих «Мастерилкиных», и думала, что товарищ редактор, про которого я думаю, что он про меня думает, что я типа агент КГБ (я надеюсь, вы заценили количество слов про думанье в одном предложении?)… так вот, я надеялась, что он не рискнёт дать мне от ворот поворот. Чисто из чувства самосохранения.
Товарищ редактор встретил нас… не то что бы кисло, но настороженно. И было в его взгляде что-то такое, как будто он слинять не успел. Ну, вот чуть-чуть… Прямо как старина Бульбо, когда его Пендальф застукал на выходе из дома с козырным колечком, «случайно» забытым в кармашке.*
— В санаторий собрались, на воды целебные? — перефразировала я цитату из моего любимого «Братва и кольцо»*.
*«Властелин колец»
Питера Джексона
в пародийном переводе
Гоблина-Пучкова.
Редактор как будто слегка вздрогнул и предложил:
— Присаживайтесь. С чем сегодня?
Дальше разговор никого ничем особенным не удивил. Я разрекламировала свою книжку, показала пару журналов с публикацией…