Начальник базы имел своё мнение о наиболее действенных способах добиться согласия на сотрудничество, но имел строгие указания в дела лаборатории не лезть, поэтому ответил сдержанно:
— Как вам будет угодно, профессор.
Тот нетерпеливо потёр руки:
— Надеюсь, объект будет в достаточно вменяемом состоянии, чтобы поддерживать осознанную беседу?
— Если он только начал проявлять признаки пробуждения… думаю, как раз достаточно для того, чтобы говорить, — полковник приоткрыл дверцу стола и выставил бутылку коньяка, следом — два широких стакана. — За удачную операцию?
— Что вы, господин полковник, наука требует трезвости суждений…
— Да бросьте, профессор, за два часа всё выветрится.
Вовка. Минивен. Дорога. Время всё ещё не знаю.
Башка, к моей радости, начала соображать быстрее. Я слегка приоткрыл глаза и тут же натолкнулся на взгляд одного из сидящих напротив мужиков. Назовём этого номер один, чтоб не запутаться. Он громко позвал того, что в кабине. Теперь на меня таращились уже трое. Б**дь, сейчас снова колоть кинутся?
— Я… — я прочистил горло. — Я хочу в туалет.
Они посовещались — вслух, но мне от этого было не легче. Разговорный английский у меня на все ноги хромает.
— Ты можешь ждать? — спросил второй из салона. — Терпеть?
Тэкс, этот, значицца, по-русски шарит.
— М-м, — я помотал головой и для верности добавил: — Ноу. Я очень сильно хочу в туалет. Э-э-э… вери мач. Пи-пи. И меня сильно тошнит. Бу-э-э-э…
Переводчик о чём-то переговорил со старшим и выдвинул новое предложение:
— Немного ждать. О-кей? — для верности он изобразил «немного» пальцами.
— Я не знаю, смогу ли я терпеть. Помогите мне сесть, пожалуйста. Меня, кажется, сейчас вырвет.
Мужик из кабины что-то коротко сказал, и один из сидящих рядом начал меня приподнимать. Я цеплялся за него, убедительно изображая, что руки слушаются плохо.
Сквозь лобовое стекло виднелась дорога в четыре полосы, обросшая по краям деревьями и довольно густым кустарником. Даже пальмы, смотри-ка. Тёплый какой-то штат. Или не США? Мексика?
Минивэн перестроился в крайний ряд и съехал на площадку сразу за большим билбордом, опора которого совершенно терялась в зарослях. Вероятно, площадка была устроена для подъезда машины тех, кто меняет на этом билборде баннеры — чтобы не занимать место на стоящую машину меньше видно.
Номер первый выскочил наружу и потянул меня за плечо. Я вылез, натурально изображая подкашивающиеся ноги и рвотные позывы. Старший махнул из кабины рукой и крикнул, поторапливая и указывая свалить в кусты. Кто их знает, вдруг у них тут штраф за ссаньё в неположенном месте?
Заодно представилась возможность разглядеть машину. «Шевроле ван» — не очень старая, не очень новая, с красными крестами по бортам и надписью про «клиник» — вроде как, частная скорая.
Я ковылял, цепляясь за конвоира и пытаясь рассчитать баланс между необходимостью казаться достаточно слабым и безобидным, но не слишком беспомощным, чтобы у сидящего в кабине чувака не возникло искушение послать в помощь второго сопровождающего. Свободной рукой расстегнул куртку — вроде как душно мне.
Мы скрылись за экзотическими для меня кустами, и мужик хмуро дёрнул подбородком, мол: живее давай! Я попытался расстегнуть брюки. Ещё раз. Руки срывались.
— Хэлп ми, плиз…
Он раздражённо забормотал что-то про фак, фак и ещё какой-то фак, жестом велел поднять руки, наклонился… Пары секунд мне хватило, чтобы выдернуть из кармана зубную щётку и воткнуть её конвоиру ручкой в горло. Сбоку, в сонную артерию. Со всей максимальной силой, которую я сейчас смог собрать. И сразу выдернуть обратным движением, чтоб из дыры хлестанула кровь.
А капиталисты ещё не верят, что физический труд облагораживает!
— Нормально получилось, — хрипло подбодрил я сам себя.
Да, так обычно не бьют. Но результат вышел вполне удовлетворительный. Качественная советская пластмасса! «Покупайте наших слонов!» © И обошлись без воплей. Супер.
Щётку вытер пучком травы, спрятал на прежнее место. Нефиг улики разбрасывать. Хрипящего мужика быстро обшарил. Бумажник — во внутренний карман куртки, потом разберёмся. Из подмышечной кобуры выдернул девяносто вторую беретту (полный магазин на пятнадцать патронов, уже хорошо), из ножной — маленький револьвер, модель не знаю, по ходу разберёмся.
Револьвер сунул в карман, беретту снял с предохранителя и отвёл назад, вывалился из кустов, прихрамывая. Старший, озабоченно выглядывающий из кабины, дёрнулся в мою сторону:
— Уэсс Стив?
— Там, — я мотнул головой в сторону кустов. — Он тоже хотел в туалет. У него… понос.