Сегодня показывали «Новые сказки Шахерезады», производства СССР-Сирия — почти что иностранное. Сплошная экзотика, красивые восточные женщины с выразительно подведёнными глазами, много блестящего, голые плечи и декольте с намёками на откровенность, а в конце — восточные танцы в открытых нарядах, больше похожих на купальники, это мальчишкам вообще зашло почти как стриптиз!
Вечером, когда дедушка Пётр Васильевич приехал Наташку в Пивовариху забирать, Вовка его попросил:
— Деда, бабушка кровяную колбасу будет делать — выделила бы мне пару колечек, а?
— Какой вопрос, отправим! К седьмому ноября поросёнка колоть будем, с Наташкой привезу.
— А нельзя ли прямо в училище?
— Да могу и в училище, через город поеду — прихвачу.
Я немножко удивилась. Соскучился, наверное? Мы ж не делаем. Кровяную колбасу (да и вообще любую домашнюю колбасу) в условиях отсутствия специальной упаковки делать — тяжёлый труд. И самое муторное — оболочку готовить. Кишки, то есть. Мыть, вымачивать в солёном растворе, снова мыть, выворачивать специальными приспособами, тупыми ножами скоблить, чтоб лишней гадости на внутренней поверхности не осталось, снова отмачивать, снова мыть. Капец, в общем. Я лично Вовке сразу сказала, что я с такой маетой заморачиваться не буду. Посолить сало там или грудинку — я за. Покоптить мяско — тоже. А если учесть все трудозатраты, я лучше котлет поем, чем эту вашу колбасу.
— Колбаски домашней захотелось? — спросила я, когда мотоцикл тронулся вниз по улице.
— Ч-ш-ш, — конспиративно зашипел Вова, — громко не говори.
Ясно, значит какой-то секретный секрет. Ладно. Потом сам расскажет.
На ночь глядя парни взялись наглаживать форму и полировать до идеального состояния сапоги. С применением кислого молока, конечно же! Единственное, что омрачало их настроение — если всем упрессоваться в «Ниву», по-любому, форма опять помнётся. Косяк. Но тут позвонил Сергей Сергеич и сказал, что завтра за всеми нами приедет «Рафик» с водителем — новая прикомандированная машина. Я положила трубку и подумала: прикомандированная к чему? К условной организации под названием «Ньютон», видимо? Мне лично по большому счёту всё равно, лишь бы возили. В «Рафике», не считая водительского, одиннадцать пассажирских мест! Влезем спокойно более чем.
СНОВА КУРСАНТСКИЕБУДНИ
12 октября 1987
ИВВАИУ
Вова
Подкатили мы к проходной на «Рафе», как белые люди. И тут Маяк Зиме говорит:
— Погоди-погоди, дверь не открывай!
— Ты чего? — удивился Левитан.
— Тихо! — Маяк слегка пригнулся, чтоб не особо маячить в окно. — Вон, видишь?
— А-а-а, — понял Зима, отпустил дверную ручку и тоже слегка схоронился за передним пассажирским сиденьем.
По улице неторопливой походкой шёл заместитель начальника училища, полковник Мухамадзянов Гаят Равильевич — хороший и незлой дядька по кличке Муха, знаменитый тем, что, несмотря на почти двадцать лет службы в советской армии, он частенько путал рода, падежи, разговаривал с ярко выраженным акцентом и в своей речи почему-то майоров выделял как отдельную категорию.*
*К примеру, о соблюдении строевого устава:
'Ножкю надо поднимать
на твасать пять сантиметров.
Это дольжни дэлать всэ:
и кюрсанты, и офицери, и майо-о-ори'.
Муха никогда не злобствовал попусту и курсантов не гнобил, но, как известно, лишний раз на глаза начальству лучше не попадаться. Мы затаились в машине, ожидая, пока замначучилища исчезнет из вида. Дежурный по КПП курсант открыл автоматическую калитку и… видимо, вместе с ней случайно нажал на кнопку открывания ворот. Полковник Мухамадзянов остановился, воззрился на распахнувшиеся ворота, потом на будку КПП и изрёк:
— Ти зачэм мнэ варота открыл, я щьто — мащина щто-ли? — после чего прошёл в калитку и развернулся в сторону штаба.
— Красавец ваще! — прокомментировал Батон. — Давай, выгружайся, Зима, время уже!
Мы попрощались с водителем, выскочили ИЗ «Рафика» и бодро порысили в сторону располаги. Прапорщик Васин встретил нас у входа, внешним видом остался удовлетворён, отдельное внимание обратил на отполированные сапоги, хмыкнул, но ничего не сказал.
Ну, пошла очередная неделя. Посмотрим, чем нас сегодня кружок авиамоделирования порадует.