— Ну и зачем тебе этот гроб на колёсиках? — мама остановилась рядом.
— А вот, когда будешь аттестоваться, я тебе конспекты уроков печатать буду. Произведёшь на всех благоприятное впечатление.
Пока впечатление произвелось на маму. Она уставилась на меня круглыми глазами, а бабушка неожиданно серьёзно сказала:
— Правильно! Стаж у тебя непрерывный, подавай на аттестацию на следующий год. Получать побольше будешь.
— Сговорились, тоже мне! — фыркнула мама и плюхнулась рядом с бабушкой на диван.
— А если и сговорились, — я втиснулась в середину, — неправда, что ли? И в институт тебе надо. Тётя Клара институт закончила — вон у неё какая люстра красивая.
Это, конечно, был тупейший аргумент. Максимально детский и наивный, который я смогла придумать.
— Ха! У Клары Валентин по триста рублей в месяц получает! — возразила мама.
— А дядя Саша с тётей Ниной? — успела я вперёд открывшей рот бабушки, и той только и осталось сказать:
— Да!
Саша — самый старший мамин брат — и его жена Нина оба были учителями. Вот уж никогда не сказала бы, что они бедствовали! Дядя Саша, кстати, тоже был физруком, тётя Нина — всю жизнь на группе продлённого дня воспитателем. Двоих сыновей поднимали, не напрягаясь, да ещё тёть Нинина мать с недавних пор с ними жила, после смерти мужа оставшись со смешной пенсией по потере кормильца, чуть ли не в двенадцать рублей. Помню, бабушка наша ворчала, что вот, дескать, ка́к это: не работать. Естественно, всю жизнь баба Аня не сидела сложа ручки — пятерых детей подняла, вела огромное хозяйство. Официально просто никуда не устраивалась. Я, честно говоря, не очень понимаю, как ей удалось при советских законах избежать привлечения за тунеядство, но разговор был такой, что в итоге дед помер, а дети уже поразъехались, и осталась она в беспомощном состоянии, вот Нина с Сашей и взяли её к себе.
Так я не про то. Дом у этих двух учителей был полной чашей. По советским нашим временам — и обставлен, и ковры, и хрусталя полные серванты. Собирая родню на дни рождения, тётя Нина готовила такой стол — закачаешься! И на юга отдыхать ездили.
Более того, несколько лет назад они купили дачу, участок небольшой, зато хороший двухэтажный дом с печью — кухня, гостиная и три спальни, не каждый деревенский дом так просторно построен. А недавно им принесли открытку: очередь на машину подошла, и дядя Саша со дня на день должен был выкупить новенький жигуль! До этого личной машины у нас в родне ни у кого не было.
Да, они почти всегда работали в две смены, но тут уж, знаете ли, хочешь зарабатывать — вот и работаешь. Можно подумать, работягам на заводах легче было.
Мама начала возмущаться, что не хочет она учиться «и вообще», но, по-моему, задумалась.
07. И ВОТ Я ПРЕДПРИНЯЛА РЕШИТЕЛЬНЫЕ ДЕЙСТВИЯ…
МУРАВЬИШКА
7 декабря 1981
В понедельник я проснулась в девять — а мама в школе. Бабушка меня завтраком накормила и в кухне своими делами занялась, а я оказалась предоставлена сама себе. Вторая школьная смена, на которую я запланировала поход в школьную библиотеку, начнётся в два, а значит, у меня есть как минимум ещё четыре часа времени. Четыре часа, в которые я буду предоставлена сама себе, аллилуйя!
Я ещё раз критически оглядела комнату. Знаете, что меня раздражает? Огромный детский уголок. Если бы не он, можно было бы сюда невысокий стол поставить, самый простецкий, пусть даже самоделишный, а на него машинку.
А что у нас во встроенном шкафу в верхних отделах, под потолком, а?
Если вы не знаете, что такое целеустремлённость, так я вам расскажу. Дано: маленький гном, одна штука (я); рост у меня сто четыре сантиметра, я смерила. Стремянки нет. Стола большого в комнате нет. Но есть довольно крепкий (на мой профессиональный взгляд, ха) детский стол, на который влезает две табуретки. С этого уровня я могу, приподнявшись на цыпочки, дотянуться до запирающего шпингалета. Но рассмотреть внутренность шкафа уже не могу, и для этого мне нужна ещё одна табуретка, поменьше, которая встаёт на две предыдущие.
В резерве у меня оставался ещё один маленький стульчик, но пока я справляюсь с осмотром и без него — да, я залезла на всю эту пирамиду.
Верхние отделы щепочного шкафа (то, что называлось изысканным словом «антресоли») оказались практически пустыми, несколько старых тетрадок не в счёт. Отлично! Я сползла с пирамиды и выбрала из кукольного уголка предмет, который, по моему мнению, должен был стоять в самой глубине пустого шкафа — большой кукольный шифоньер.