Регулярно, каждый понедельник и четверг, я приходила за новой порцией «знаний», а дома аккуратно записывала прочитанные книги в список. Специальную толстую тетрадку завела для такого случая. Выделила отдельные разделы: «Русская и советская проза», «Зарубежная проза» (были ещё соответствующие разделы для поэзии), «Легенды, мифы и сказки народов мира» (а то ляпну что-нибудь про Йормунганда так, что народ будет озираться с подозрением — а я нечаянно могу), «География», «Спорт» — ну и так далее. Из легкомысленных имелись «Научная фантастика», «Приключенческая литература» и «Прочее».
Для наглядности я эти книги дома обязательно выкладывала, так, чтоб они на видном месте лежали: то раскрытые, то с закладками. Кое-что, между прочим, и правда, почитывала — оживить, припомнить.
СУМАТОШНЫЕ ДНИ
Шестого, в среду, приехал Наиль, и всё завертелось со страшной силой. Он куда-то ездил, доставал «музыку», привозил какие-то коробки и свёртки — и всё это было нужное (и удивляло меня чрезвычайно, поскольку я трижды в своей жизни умудрялась обходиться без подобных наборов).
В четверг они с бабушкой ездили на рынок, привлекли для столь ответственного дела Женю — и правильно, иначе я не знаю, как бы они со всеми этими кулями доволоклись. В пятницу Женя работал, и бабушка отправила Наиля на автобусе в коопторг со специальным списком «скоропортящего». А мы (мы с бабушкой) составили генеральный список: что мы готовим, что и в каком порядке везём, что кому передаём и ты ды. Иначе невозможно весь этот кошмар в голове удержать.
Вечером внезапно (для меня) приехали две Дашины сестры, и они втроём с бабушкой начали делать заготовки под завтрашние салаты — то, что спокойно проведёт на балконе или в холодильнике ночь и не тронется. Я тем временем переговорила с мамой и с Наилем, чтобы они спокойно восприняли тот факт, что я не поеду в ЗАГС.
Ну, я реально не могу! Во-первых, почему-то (даже если ты приехал точно к назначенному времени) всё равно придётся ждать от сорока минут до полутора часов. Как работникам сего заведения это удавалось вообще? Во-вторых, все эти мадам-регистраторши практиковали чудовищно длинные, нудно-пафосные речи (что, между прочим, породило целую серию пародий, ушедших в фольклор — я не вру!). И в-третьих, кто-то должен проследить за исполнением наших с бабушкой списков. Это буду я.
Над последним пунктом все посмеялись. А зря. Готовить-то я не разучилась. Ножи бы мне только кто наточил, а то ночью на ощупь не угадаешь, какой стороной резать, а я такое не люблю.
И я нашла такого человека!
ПОСЛЕДНИЕ ПРИГОТОВЛЕНИЯ
9 апреля 1983, торжественная суббота.
Женя пришёл к нам рано-рано, часов в восемь (ладно-ладно, я сова, для меня восемь — рань несусветная!), оказывается, он сегодня выступает главным свадебным извозчиком, по какому поводу на машину положено установить здоровенные обручальные кольца (сверху, типа таксистских шашечек), натянуть от переднего до заднего бампера (обязательно через эти кольца) цветные капроновые ленты, а на морду машины ещё и куклу-невесту привязать, которую вчера Дашины сёстры подогнали. А! Ещё шарики к зеркалам. Как сложно всё…
А я вышла в коридор и грустно спросила:
— Дядь Жень, ты ножи точить умеешь?
— Конечно, умею! — страшно обрадовал меня он. — А брусок есть?
Брусок у нас был, хотя и страшненький, и за десять минут Женя справился с квестом и привёл наши ножи к приемлемому состоянию.
— А теперь быстро в кухню! — скомандовала я. — А то они неправильно нарежут. А я пальцы себе отчекрыжу. Зато ты — большой и сильный, и мы сейчас дружно их победим. Твоя сила, мой интеллект.
Женя хрюкнул. Привык он уже, по ходу, к моим закидонам.
— Кого побеждать-то будем?
— Куриц. Пошли.
Куриц было восемь штук. Кто вам будет говорить, что в СССР были только синие неощипанные куры с головой и потрохами — не верьте. Нет, такие, конечно, были тоже, но бабушка считала, что не для того она переехала в город, чтоб самостоятельно задохлых кур щипать.
Да, по-честности, в Иркутске практически всегда продавали кур ощипанных, правда в основном они были худые и поджарые, как нигерийские бегуны, а те, которые «несушки», ещё и страшно жилистые. Так и называли их, «синяя птица», и брали в основном на бульон. Цена на них при этом была выше, чем на говядину*! Два девяносто за килограмм! Но брали — может, потому что без талонов? Да и мясо магазинское от супнаборов мало отличалось. А на рынке цена уже пять рублей за кэгэ. И это не вырезка! Слова «вырезка» я в детстве вообще не слышала. На мясо была установлена предельная цена (именно вот эта, пять рублей) — все без исключения куски были с костями, все по пять рублей. Говорят, особо ценились рубщики, умеющие разобрать тушу так, чтобы костей было поменьше видно.