— Сегодня мы сами разъединяем прощальные подарки, но дождемся дня, когда снова соединим [их]. Не знаю, как переживем разлуку. Напишем каждый по стиху и дадим клятву вечной верности.
— Ваши слова справедливы, — согласился чхоса, — дочь напишет маленькой кисточкой. Вы же не забудьте семью, с которой связаны на сто лет.
[Ё Ран], выполняя его волю, достала кисть и тушь, написала один стих и подала отцу. Чхоса прочел его и отдал, юноше. Юноша поднял глаза — осенние волны моря. Форма иероглифов была изысканной, стиль письма строгим. Он был удивлен и восхищен написанным. Взяв разноцветную кисть, он тоже написал стих и, подавая, сказал:
— Завтра утка-неразлучница[26] потеряет свою пару. Нынче после разлуки мы разъединим свои дары, и на время нам придется примириться с этим.
Он положил в карман [листок с] начальной строфой стиха и тысячу золотых, откланялся и вышел за ворота. Чхоса пошел, следом и, взяв его за руку, с волнением сказал:
— Старая хозяйка боится, что вы увлечетесь вином, и не верит, что снова увидит вас. Когда вы станете знатным, получите высокий чин, не забудьте ничтожных людей из горного захолустья!
Юноша растроганно увещевал его:
— Зачем говорить ненужные слова, если годы ваши еще не клонятся к закату, а черные волосы еще не побелели? Хотя, ваш ничтожный зять и неразумен, но разве он может забыть вашу, дружбу?
Чхоса, преисполненный глубоких чувств, сжал его руку.
Юноша, простившись с ними, день и ночь ехал в столицу. Прибыв в Наньцзин, он отправился к площадке для экзаменующихся. Взглянув на тему сочинения, он в одно мгновение написал и представил его. Вскоре чонтугван [27] перед дворцом огласил имя сдавшего экзамен первым:
— Ли Хён, уроженец Цзиньчжоу, пятнадцати лет. Отец его — бывший сиран Ли Мён.
Юноша вышел вперед и поднялся на площадку для экзаменующихся. Он был очень грустен. Его представили государю, все во дворце были поражены [талантом и молодостью] Ли Хёна. Государь пожаловал ему цветущую ветку, платье синего цвета и удостоил его звания халлим хакса [28]. Юноша в ответ поклонился и сказал:
— Мой отец живет на родине в Цзиньчжоу. Вот уже много лет он ждет у ворот, а я мечтаю лишь о том, чтобы, получив приказ государя, почтительно ухаживать за родителями.
Государь разрешил. Юноша несколько раз поблагодарил его за милость. Когда он вышел за ворота дворца, сотни чиновников окружили его.
Юноша ничего не знал о здоровье отца и был в, смятении. Он сетовал на то, что не может взять крылья у гуся и передать радостную весть матери. Разве он мог хоть на минуту предаться радости? И той же звездной ночью отправившись в путь, он прибыл в Цзиньчжоу. Правитель Цзиньчжоу достойно встретил его. Юноша спросил его нетерпеливо:
— Где здесь дом сирана Ли?
— Не имеете ли вы в виду бывшего сирана Ли Мёна? — спросил тот.
— Совершенно верно, — ответил юноша.
Тогда правитель сказал:
— Пять лет тому назад он был убит любовником наложницы Хон Нан. Правитель посадил в темницу и любовника и наложницу, я сам чинил допрос. Действительно, все так и оказалось. Родственников у него не было, и правитель за неимением истцов, не решил дела и заключил [преступников] в темницу. Ли был похоронен со всеми [подобающими] церемониями. А почему вы интересуетесь?
Юноша упал без сознания. Правитель привел его в чувство и спросил о причине. Едва очнувшись, юноша заплакал:
— Я сын сирана Ли. Моя любимая мать, когда была беременна мною, попала в беду по вине этой Хон Нан. Она отправилась в Сучжоу к своим родственникам, но случилось несчастье, и она разрешилась мной в одиночестве, скитаясь у Сицзина. Я всегда питал глубокие сыновние чувства к отцу, но был мал, а путь далек, и потому я только сейчас явился сюда, получив благословение неба — меня украсили золотым цветком корицы, я добился почестей и славы. Я в отчаянии от того, что не знаю отца. Я ехал сюда и днем и ночью и разве мог подумать хотя бы во сне, что придется пережить такое горе, какого не выдержит [даже] небо?
Он снял шляпу, украшенную цветком корицы, распустил волосы и зарыдал так, что [у него] перехватило дыхание. Правитель спросил, чем он может помочь. Юноша попросил показать могилу отца. Правитель направился к могиле, а Ли Хён, поддерживаемый слугой, шел за ним, думая о том, что он [уже] семь лет тоскует по отцу, а мать его преследуют несчастья. Душа его омрачилась. Он сломал ветку коричных цветов, которые достались ему так неожиданно, и отправился к отчему дому. «Посмотреть бы с улыбкой на отца, — думал он. — Вечно меня преследуют нежданные-негаданные беды; тоска, заслонившая небо, безграничная скорбь терзает душу. Жизнь угасает». Когда он увидел могилу отца, к которой шел тысячу ли, ноги у него стали подкашиваться. Он шел, поддерживаемый слугой. Упав на могилу, юноша от горя [на некоторое время] лишился чувств. Долго он лил горючие слезы, в голосе его слышалась скорбь. Правитель и чиновники не могли прервать его стенаний. Но вот он приказал чиновникам привести сюда Хон Нан и ее любовника. Вскоре тюремщик привел связанных преступников. Когда юноша увидел их, гневу его не было границ. Разложили палки, преступников привязали и строго наказали. Допросили, почему они убили сирана. Мужчина ответил:
26
Утки-неразлучницы — утки, которые всегда живут парой. Утки-неразлучницы — символ супружеской верности.