– Я так боялась, что не вытащу его, он такой большой и так сильно дёргал, я уж думала, что он меня может и из лодки выдернуть, а я его крюком как подцепила и давай тащить, и ведь вытащила же.
– А я знала, что ты его вытащишь, ты такая сильная, я нисколечко не сомневалась в тебе.
– Ведь бывает, что и опытные мужики тонут, когда большие осетры попадаются, там уж кто кого.
Глаза у Евдокии предательски заблестели, и она зашмыгала носом, вместе с ней всплакнула и Анна.
– И чего мы расплакались с тобой, ведь вытащили же осетра, радоваться надо, а мы плачем, давай дальше самолов проверять.
На втором самолове так же сидел осётр, с ойканьем и причитаниями, но уже гораздо увереннее, Евдокия вытащила и его. Поднимаясь на вёслах вдоль берега к стоянке, они чувствовали себя самыми счастливыми. Берег был топкий, илистый, заросший осокой, шестом здесь не поможешь, только вёслами надо работать. На дне лодки лежали два крупных осетра, они тёрлись друг о друга, громко хлопали хвостами о днище лодки, периодически открывая и закрывая жаберные крышки. Напротив избушки стояла осиновская лодка и с угора спускались по годами натоптанной тропинке, колхозные парни.
– Ну что рыбачки, хоть лягушонка какого поймали?
– А вы зачем к нам приехали, коров будете помогать доить?
Глаза у выпрыгнувших из лодки женщин лукаво улыбались. К ним подошёл Эдуард, младший брат Анны.
– Траву смотрели, да силосные ямы, да инструмент кой какой привезли, в понедельник с конями приедем, будем силос закладывать. А вы чё такие счастливые, у обоих рот до ушей?
– Да вот вам обрадовались, всё хоть веселее будет на острове, а то одни, да одни, ну как там погуляли в Петров день?
– Хорошо погуляли, напелись, натанцевались, жалели, что вас с нами нету, ну чё, с частиком – то плавали?
– Да, теперь мы с рыбой, возле травы вытащили с пол – ведра щучек, окуней, сорожек, а на течении по косе даже с десяток хариусов попалось, спасибо вам за снасти.
– А самоловы сумели поставить?
– Вчера ещё их в воду сбросили, нечего им в ящиках лежать.
– Ничё не попало?
– Почему не попало, два осетра вытащили, вон в лодке лежат.
– Ладно, врать-то.
Анна босыми ногами зашла в воду и отодвинула подтоварину с накинутой на ней мешковиной, Эдик заглянул через её плечо и присвистнул.
– Ну, девки, вы даёте, осетры – то крупные, килограмм по двадцать пять – тридцать будут, как же вы их вытащили?
– Это я их со страху вытащила – ответила Евдокия – тянула, тянула и вытянула, как ту репку.
– И что же вы теперь делать будете с ними, ведь вам же их до конца лета не съесть.
– А знаешь что Эдик, посади-ка ты их пока на кукан, пусть живые в воде посидят.
Евдокия непонимающе уставилась на подругу.
– Зачем?
Анна загадочно улыбнулась.
– Так надо.
Через два дня, вытащив осетров из воды, женщины закинули их в лодку и поехали на другую сторону острова. Обогнув Ермаков с верхнего конца, они переехали протоку между островами и приткнулись к самому хвосту маленького островка Осерёдыш. Стоял жаркий летний день, на небе ни одной тучки. Хорошо хоть лицо освежал лёгкий восточный ветерок – суховей, да чуть тянуло прохладой от воды. Дальше за Осерёдышем начиналась глубина и сильное течение, там шёл фарватер. Евдокия в очередной раз делилась своими сомнениями.
– Ох, Аня, как я боюсь, это мужики рыбу выезжают продавать на теплоходы, а мы бабы, нас и обмануть могут, или утопить, или просто заберут рыбу, а нас оттолкнут от теплохода, и что мы тогда, мужики часто баб обижают, да ещё чужие.
– Не хныкай ты, никто нас ещё не обидел и рыбу не отобрал. – Она кивнула на осетров, лениво пошевеливающих плавниками. – А деньги нам с тобой ох как нужны, в колхозе же их нам не платят, лишь одни трудодни начисляют. Нам с тобой и одеть-то нечего, на вечёрки в мужских рубахах ходим, да хоть бы конфету какую ребятишкам купить.
Время медленно тянулось к вечеру, Анна рассматривала, как слетевшаяся в рой мошка кишела над самой водой. На влажном тёплом иле, усевшись вплотную друг к другу, а где и прямо одна на одну, собралось несколько десятков белых бабочек – капустниц и из кустов к ним подлетали их соплеменницы снова и снова. По самому урезу воды на длинных ногах, покачивая длинноклювой головой, ходил серый куличок, ему никакого дела не было до случайно появившихся здесь людей, у него были свои заботы, он с завидным постоянством тыкал в воду своим клювом и очевидно находил там что – то съестное и вкусное. Хорошо было слышно, как бурлила на течении остроносая крестовина красного бакена. Анна не выдержала.