С другой же стороны, дело я не сделал. Вернее, одно сделал, второе нет. Да, чертов «Закат» и его оператора-шифровальщика мы все-таки доставили обратно. Теперь-то этим шифр дискам найдут применение… Вот только другой вопрос остался нерешенным.
Показался врач — седовласый коротко стриженый мужик, в круглых очках.
За ним шел Карев.
— Ну что, сынок! — издалека начал он. — Как себя чувствуешь?
— Пойдет. Только голова болит, даже немного кружится.
— Ну а как ты хотел? — возразил врач. — У тебя кровопотеря большая была, организм только начинает восстанавливаться. Ты не просто так почти четверо суток спал. Сейчас тебе клизму… Ой, капельницу поставим и будет лучше. Ниночка!
Ниночкой оказалась молоденькая медсестра, лет двадцати пяти не больше. Симпатичная, с виду скромная и стеснительная. Она появилась откуда-то сбоку, из бокового прохода.
— Да, Андрей Семенович?
— Громову капельницу, четверку. И наблюдать. Вечером перевязка.
— Хорошо, сейчас все сделаем! — она пробежалась по мне быстрым взглядом, затем тут же упорхнула туда, откуда появилась.
А врач пошел к другим пациентам.
Карев подошел ближе.
— Ну что, выздоравливай Громов! А я, наверное, пойду.
— Товарищ майор, как остальная команда?
— Ерунда, жить будут! — ответил тот, произвольно махнув рукой. — Только Хорева отправили Ташкент, в окружной госпиталь. У него два ранения в плечо, была задета кость. В общем, медик ваш на полгодика из строя выбыл. Ничего, его починят и вернут обратно. Наши врачи что угодно вылечат.
Это верно, тут я был с ним полностью согласен. Сколько чудесных историй ходило о том, что советские врачи порой совершают невозможное.
— А где Игнатьев?
— Он в штабе. Операция «Фарватер» прошла успешно, но кое-какие последствия все же были. Пакистанцы попытались возмутиться, но в Москве им быстро рты закрыли. Нахождение советских военнопленных на территории Пакистана, это весьма серьезно. Причем подобное происходит уже не первый раз. Надавили на них. Но в ответ тявкнула Америка, мол, СССР провел несанкционированную военную операцию на территории нейтрального государства. Доказательств у них, конечно же, нет. А вы молодцы — следы своего пребывания оперативно скрыли, не докопаться. Конечно, все предусмотреть невозможно, время покажет.
— «Закат», который мы доставили, он что, и впрямь такой важный?
— Да. И это не нам решать. В министерстве есть отдельное управление, которому такая потеря вышла бы боком. А соответственно и всей армии тоже. Кстати, официально, вы вытаскивали пленных оттуда, никакой секретной аппаратуры там не было. Начальник центра уже подал подробный рапорт о поощрении личного состава, задействованного в этой операции. Да, я слышал, что сегодня госпиталь посетят репортеры — они сюда из Москвы прилетели, хотят собрать крупный материал ко дню победы. К тебе тоже могут зайти. Ну, все, отдыхай.
— Товарищ майор, а где моя форма? Ну та, в которой меня привезли сюда!
— Насколько я знаю, ты был в форме американской армии? — скривился Карев. — Зачем она тебе? Вся грязная, рваная. В крови.
— Там в кармане был важный документ. Мне бы его вернуть.
— Хорошо, я узнаю по этому вопросу. Но это маловероятно, обычно от такого сразу же избавляются.
С этими словами майор ушел, а я остался ждать Ниночку, которая должна была поставить мне клизму. Ой, то есть, капельницу. Просто капельницу!
Агент ЦРУ Джон Вильямс оперативно прибыл под Пешавар.
Сюда его вызвали его не просто так. У здешнего командира разведки имелось твердое основание полагать, что на территории Пакистана действовал советский спецназ. А поскольку у Вильямса была чуть ли не безупречная репутация и опыт работы в таких вопросах, командование определилось быстро.
В целом, после случившегося шумиху поднимать не стали — это было не выгодно. В СМИ событие не попало, поскольку ответ со стороны СССР уже был очевиден — военные вертолеты забирали советских военнопленных, которых в Пакистане быть попросту не должно. Однако на деле, это была серьезная проблема. Мало того, что сорвалась инициированная американцами операция «Штиль», которая, на минуточку, планировалась аж несколько недель, так еще и последствия оказались печальны.
Во-первых, погиб лидер здешней оппозиции — достаточно известная личность, сам Теймураз Костолом, а с ним более половины его людей. Было разрушено два лагеря, истрачено много боеприпасов, которые предназначались совсем для других целей. Во-вторых, было нарушено положение дел во всей провинции, со всеми вытекающими. Сбежало много пленников. В третьих, советская секретная аппаратура, которую удалось выкрасть из колонны советской военной техники, была уничтожена, а вместе с ней и часть оружейного склада. Вильямса отправили, чтобы тот разобрался и оценил последствия.