Вообще, в этом госпитале было не меньше десятка врачей и около двадцати медсестер. Но именно в нашем отделении медсестер было всего четыре. Одна уже в возрасте, Мария Степановна, которую за грозность прозвали Цербером. Она дежурила день через день, а две молодые меняли друг друга, но только в том случае, если «завала» не было. Со всеми обращались вежливо и внимательно, но только с Ниной у меня все пошло легко и просто с первой же перевязки. Ее очень насмешило, когда я отказался от больничной утки и сам потащился в туалет, который был с противоположной стороны здания.
— Да, так… — слегка отмахнулся я, чуть улыбнувшись девушке. Затем все-таки пояснил. — В Союзе кое-что произошло, а я не могу понять, как это случилось и кто виноват. Это, безусловно, к лучшему, но мне от этого не легче.
— Что-то серьезное?
— Можно и так сказать, — затем я сменил тему. — Ну, что… Как там у меня с ранением дела?
— Все хорошо! — улыбнулась медсестра, обрезая специальными гнутыми ножницами края бинта. — Но тебе предстоит еще как минимум пять-шесть перевязок точно. Валерий Семенович сказал, чтобы я с тебя глаз не спускала. Ты ведь герой.
— Да какой герой… — снова отмахнулся я, состроив недовольную гримасу.
— Ну-ну, не скромничай! — нахмурилась та. — Я же слышала, что ты нескольких наших военнопленных спас от душманов и вывел из окружения. Твоя группа выполнила какое-то очень важное задание. Кстати, новость слышал?
— М-м? Какую? — быстро натянув штаны обратно, поинтересовался я. Полулежать на кровати в одних трусах и верхней половине пижамы перед молодой девушкой было как-то неудобно.
— Да ты что! — округлила глаза девушка. — Сюда же репортеры приезжают. Хотят документальный фильм снимать, про то, как солдаты помогают братскому народу Афганистана. Про всех. Про врачей и медсестер, про гражданских лиц. Они и в госпиталь придут, тебя тоже снимать будут. А еще в газеты и журналы будут статьи писать. Это вроде как приурочено ко дню Победы.
— Мне этого не надо. Не хочу, чтобы потом пальцами показывали! — я всегда был одного и того же мнения — сделал свою работу, отдохнул, пошел дальше делать. Я делал так всегда, потому что умел это делать. Признаюсь, порой я забывал о том, что живу вторую жизнь военного человека и что в ней нужно что-то менять. Что нужно уходить от того, чтобы выполнять чьи-то, далеко не всегда, правильные приказы. А ведь чем дальше, тем таких приказов будет больше. Я забывал, потом снова вспоминал и опять забывал. Конечно же, я не собирался постоянно быть военным и лазить по горам. Но я на верном пути.
— Это еще что за глупости? Пальцами показывать на тех, кто образцово выполняет свой долг, с чего бы это? — друг возмутилась Нина. — С каких пор у нас героем быть зазорно? А? Ну-ка, отвечай!
— Нина… Я же просто выполнил приказ! — невозмутимо пожал я плечами. А в душе где-то кольнуло. — Таких солдат как я, сотни и даже тысячи в одном только Афгане. А страна-то большая. К тому же, на задании я не один был. Со мной командир, и еще шесть прекрасно подготовленных ребят. Все вместе действовали, слаженно. Вместе добились победы, вместе вернулись домой.
— Так, все! Хватит! — возмутилась медсестра, уперев худенькие руки в бока. Взгляд суровый, нос задорно вздернут. Я даже не ожидал от нее подобного рвения. — Я с твоим командиром тоже говорила! Если я сказала герой, значит так и есть. Вон у Валерия Семеновича телефон по десять раз на день звонит, там и по тебе тоже, между прочим, интересуются. Так-то!
— А ты откуда об этом узнала?
— Я случайно подслушала! — едва заметно смутилась она. — Ну и что с того?
Я посмотрел на нее внимательным взглядом и, но она вполне выдержала мой взгляд и загадочно улыбнулась.
Чего это она так рьяно вступилась за меня? Я на жалость не давил, не возмущался. Просто тихо высказал свою позицию относительно лавров, которые могли появиться в ближайшее время. Но ее такая позиция не устроила в принципе.
Нет, конечно же, я прекрасно понимал, что девчонка молодая. Симпатичная, добрая, отзывчивая. И скромная. Чего она успела в своей жизни повидать? Институт? Общежитие? Работа в поликлинике? Ну да, не густо. А потом сразу сюда, в жаркий и пыльный Афганистан, где нет ничего хорошего. Сегодня солдат жив, завтра его уже нет. Точно так же, как и ее брата. Быть может, она во мне увидела что-то такое, что тронуло ее?
— Ну, не стану упрямиться, может быть, ты и права, — открыто улыбнулся я. — Может, от этого действительно есть польза. Хорошо, что такие люди как ты, добровольно помогают нашим солдатам. На тебя посмотришь, аж на душе тепло.