В том смысле, что я автоматически воспринимал всё, что пишут в этих журналах за правду. И раз уж моё тело отлично совместимо с телом мэтра, почему он до сих пор ничего не сделал?
Ждёт, когда я вырасту? Это бессмысленно. Окажись я на ферме, я уже выносил бы полдюжины детей. А солдаты в моём возрасте уже имели за плечами парочку сражений.
— Чего приуныл, крошка? — спросил уже порядком набравшийся клиент, бросая монеты на барную стойку. — Если тебе скучно с Многоруким, приходи как-нибудь ко мне.
— Не лезь к нему, — лениво отмахнулся Майлз.
— Я всего лишь предложил. Не дело бросать такого милашку. Я тебя тут часто вижу, а его — никогда. Может ты ему уже поднадоел?
— У него работа, — ответил я зачем-то. Как будто хотел его защитить. — Ублюдков много, а он — один.
— Об этом и речь, — сказал мужик. — Мы с ним предпочитаем разные компании. Я стараюсь держаться от ублюдков подальше.
Он пошёл к выходу, и я проводил его взглядом. Я тоже предпочитал от них держаться подальше, но пока не очень-то получалось. В том смысле, что Многорукий сам любому ублюдку даст фору, а тут ещё нарисовался его друг.
Где он таких друзей находит?
— Не хотел затрагивать эту тему, — проговорил Майлз, наклоняясь над стойкой. — Но у вас на самом деле всё нормально?
— Да, всё отлично.
— Я это к чему… — начал он доверительно. — Ты молодой, а Многорукий вряд ли будет уделять этому много внимания. Поэтому если захочешь поговорить об этом — валяй. Я всегда выслушаю и дам совет.
— Об «этом»?
— О всяких проблемах, связанных с твоим положением. Боль, травмы, болезни, суицидальные настроения…
— Ладно, Майлз. Я не хочу об этом говорить.
— Я к тому, что пассивы здесь долго не живут. А ты парень хороший. Я хочу помочь, когда станет совсем хреново, ясно?
— Меня это не касается.
— Нет, это всех нас касается. Потому что если начнётся распространение эпидемии, нас тут всех заживо сожгут. Я просто хочу, чтобы ты понял, как это серьёзно.
Вздохнув, я решил его успокоить.
— Мне это не грозит.
— Чёрта с два. С чего бы? Думаешь, у Многорукого какой-то особенный зачарованный член, который никогда в жизни не наградит тебя практитом или чем посерьёзнее? Ни хера подобного. Дай-ка я тебе поподробнее расскажу, что тебя ждёт в лучшем случае через пару лет…
— Потому что он не трогает меня, — перебил я.
— А?
— В этом плане. Он никогда не трогал меня.
— Никогда не трогал… а это что? — Он указал на мою футболку, и я пожал плечами. — Вообще ни разу?
— Нет.
— А на хрена ты ему тогда нужен?
О… ладно, а вот это было обидно.
— Может, со мной весело. Эниты же зачем-то держат «кукол».
— В смысле… — Он поднёс кулак ко рту и потряс. Похоже, о другом веселье он не знал.
— «Куклы» — вовсе не сексуальные игрушки, — просветил его я. — Эниты и вполовину не так озабочены, как мы или… другие животные.
— Звучит не очень весело.
— Да, совсем не так как разговоры о практите.
Похоже, мы загнали себя в ещё большую депрессию, хотя собирались приободриться.
Майлз налил себе выпить и кивнул мне, хотя никогда раньше не предлагал составить ему компанию.
— Будешь?
— Можно, — сказал я, и Майлз наклонился, чтобы достать чистую стопку. Ему понадобилось время, чтобы такую найти. Он поставил её на столешницу, а когда выпрямился, отскочил назад так, словно его ударили.
— Спасибо, — прозвучал надо мной голос Многорукого, и я даже не обернулся. Его внезапные появления уже перестали меня пугать. — Вот это я понимаю быстрое обслуживание.
Взяв со стойки бутылку, он наполнил стакан и осушил его залпом.
— Поехали, — кинул мэтр мне.
Я не сдвинулся с места, наблюдая, как он достаёт из кармана карточку, одну из тех, которыми расплачиваются с элиминаторами заказчики. На них обычно числились огромные суммы, но мэтр решил заплатить одной из них за стопку дешёвого пойла.
Хотя я понимал, что таким образом мэтр благодарил Майлза за то, что он регулярно поставлял ему выпивку и вдобавок нянчился со мной.
Майлз ничего не сказал, потому что был слишком шокирован.
Я ничего не ответил, потому что не хотел никуда уходить отсюда в ближайшие… Никогда. С некоторых пор дом Многорукого уже не казался мне непреступной крепостью. В этом одиноком, пыльном, грязном баре мне было намного уютнее.
— Тебя тоже контузило, или ты игнорируешь меня?