- А я всё гадал, чего ты так прикончить его хочешь, - сказал Многорукий после сотни наводящих вопросов.
- А? - Я не мог скрыть удивления. До него так медленно доходит?
- Говоришь, что ненавидишь его...
- Я ненавижу!
- Брехня. Я видел людей, которые ненавидят.
- Ну ещё бы.
- А ты им восхищаешься.
- Нет!
- Ого, обожаешь просто. Боготворишь больше, чем все твои дружки-сопляки.
- Придурок! - крикнул я, выбегая из комнаты, наполненной паром. Но я не собирался далеко уходить. Завернув за угол, я прижался к стене. Меня трясло от злости, но я слушал:
- С ума по нему сходишь. А честолюбивый сукин сын отверг тебя, выбрав какого-то ссыкуна. И ты понимаешь, что он выбрал бы того трусливого засранца, даже если бы тот его с ног до головы облевал.
- Он сделал это мне назло! - закричал я.
- Много на себя берёшь.
- Он сделал это, потому что я попросил его об обратном!
- Это уже похоже на правду.
- Потому что я говорил с ним, как с человеком.
- Точно.
- Потому что я решил, что он человек.
- Странно, что он тебе башку не открутил за такое оскорбление.
- Потому что я никогда не стану лучшим, несмотря на то, что обещал! Я солгал ему! Я другой! Такие, как я, лепят слуг таким, как он, и умирают разжиревшими на фермах, а не становятся героями.
Многорукий ничего не ответил. Сползя по стенке на пол, я подтянул колени к груди.
- Ты думаешь, быть женщиной настолько плохо? - спросил Многорукий, и я скривился.
Ты что, смеёшься?
- Тебе не понравились те фотографии?
Я изобразил рвотный позыв.
- Думаешь, будь ты похожа на одну из тех красоток, он прошел бы мимо?
- Не разговаривай со мной так!
- Крошечная женщина, ты хоть представляешь, на что способна? Моя помощь тебе не нужна, веришь? Тебе достаточно только смириться с тем, кто ты есть, и нарастить мясо в нужных местах.
- Не называй меня так! Я ничего тебе плохого не сделал!
Я тяжело дышал, накрыв голову руками, и мечтал, чтобы это унижение поскорее закончилось.
- Ладно, я понял. Тебе нравятся другие фотографии. Я как раз принёс что нужно. Они в кармане джинсов, подай мне.
Встав, я поплёлся обратно в ванную. Подобрав его штаны, я вытащил из заднего кармана несколько карточек и не глядя протянул ему.
- Я сегодня работал в частном порядке, и клиенту понадобились доказательства. Моя репутация ни о чём ему не говорит. Хреново, когда тебе не верят на слово, понимаешь? Поэтому я особенно постарался в этот раз. - Он тасовал фотографии, выбрав одну. - О, вот это моя любимая.
Он протянул её мне, и я взял, зная, что именно он хочет мне показать. Я подготовился и бросил хладнокровный взгляд на картинку... и тут же отшвырнул её, как если бы мне в руку вложили дохлую крысу.
- Этого ты хочешь?
Я развернулся, но на этот раз далеко не убежал.
- Ты этого хочешь, я спрашиваю? Стоять! - Он догнал меня и схватил за руку, поворачивая к себе. - Детство кончилось, как только ты переступил этот порог! Баста! Учись отвечать за свои слова. Не хочешь быть женщиной? Тогда будь мужиком, а это значит смотри на эти фотографии и улыбайся! Это значит - не смей реветь при мне! Это значит, я дам тебе по роже, если ещё раз вякнешь что-то поперёк!
- Я никогда не ревел! Ни при тебе, ни вообще!
- Да что ты? А сейчас что это за хрень у тебя на лице?
- Вода! Я из-за тебя весь мокрый!
- Скажи "я из-за тебя намокла", и я тебя тут же отпущу. - Он улыбнулся, и я совершенно растерялся. - А может, и нет.
- Не скажу! Пошел к чёрту!
Он замахнулся, словно говоря "я тебя предупреждал", но я не закрыл глаза и не отвернулся.
- Выбирай. Либо стань охрененной женщиной, либо отстойным мужиком.
Охрененная женщина? А снег горячий, да?
В тот момент я понял, что у меня есть другой выбор: схлопотать за упрямое молчание или за неправильный ответ. Я выбрал первое.
- Ладно, мы ещё вернёмся к этому разговору. - Сдался Многорукий, отпуская меня. На запястье остались следы. - Только не пойми меня неправильно. Я не говорю, что убивать - плохо. Я занимаюсь этим, сколько себя помню, и мне просто надоели такие дураки, как ты. Вы думаете, что отомстить можно, отвалив элиминатору кучу денег и потребовать фотки в качестве доказательства. Тц, вода остыла...
Теперь пришла моя очередь смотреть на него, как на идиота.
А как еще можно отомстить?
Глава 9
Многорукий сходил с ума. Вседозволенность превратила его жизнь во что-то очень длинное, скучное и даже при всех опасностях его профессии - однотипное. В затянувшийся зевок.
Поэтому он искал веселье повсюду, даже там где его по определению быть не могло.
В работе, в садизме, в пьянстве, во мне.
Совместив последние два пункта, он решил, что пришла пора научить кое-чему такого птенца. Тому, что должен уметь любой уважающий себя мужик и без чего просто не прожить в этом мире.
Тасуя колоду порно-карт, он пинком придвинул стул к столу, за которым я доедал консервы.
- Это азартная игра, - сказал Многорукий, когда объяснил мне правила.
- Что это значит?
- Значит, в неё играют на какую-то выгоду. Чаще всего на деньги.
- У меня нет денег.
- Это очевидно.
- Где мне их взять?
- В подвале есть сейф. - Он назвал мне код. - Осторожнее только с лестницей, там ступеньки держаться на честном слове.
- Я не о том. Мне не нужны твои деньги. Где мне взять свои?
- Ты куда-то собрался? На кой хер тебе свои деньги?
Как если бы мои потребности становились его потребностями, но только при условии, что я буду рядом. Как только я выходил за пределы его территории? Я становился нищ.
- Я должен платить за еду, жильё, одежду - повторил я те правила жизни, которые узнал за несколько дней в городе. - Я должен заплатить тебе за Рэймса.
- Если согласишься с тем, что ты женщина, я не возьму с тебя ни гроша, просто потому что я - джентльмен старой школы.
Словно жизнь велась по тем же правилам, что и азартная игра, где дама была самой сильной картой в колоде.
Как же.
- Лучше я тоже буду джентльменом старой школы, - ответил я.
- Чем же это лучше?
- Хотя бы тем, что я не закончу на ферме тухлым куском бесполезного жира.
- Ферма-ферма, чего ты заладил? Не собирались тебя забирать на ферму! С чего ты вообще это взял?!
На пару мгновений я потерял дар речи. С чего я взял? Потому что это все знали. И сейчас эти его вопросы... как будто он не был умнейшим человеком из всех моих знакомых.
- Сколько я себя помню, мне все говорили, что это произойдёт со мной. Так заканчивают все бракованные.
- Бракованные? - Он отшвырнул карты, голые женщины разлетелись по столу. - Думаешь, если бы ты был таким бракованным куском дерьма, за тобой бы послали Зорких? Дай-ка я тебе кое-что расскажу про этих ребят. Это элитное подразделение, гвардия энитов, их сторожевые псы и гончие, лучшие из лучших. Ими могут стать только люди из пробирок. Новейшие модели. Подбирать всякий мусор их не посылают. - Подведя итог, Многорукий бросил: - Тебя купил кто-то, балда.
- Купил?
- Ты должен был стать "куколкой". - Откинувшись на спинку стула, он достал сигареты. - Судя по всему, какой-то энит-извращенец отвалил за тебя немалые деньжищи. Причем сделал это тайком.
- Извращенец? - повторил я по слогам.
- В покупке "кукол" нет ничего плохого. Но тебя везли через нашу свалку, по заброшенным маршрутам на какой-то развалюхе. А значит, кто-то не хотел, чтобы о его покупке знали, дабы она не повредила его репутации.
- Но ты же сам сказал, что в покупке "кукол" нет ничего плохого.
- В покупке - нет. В некоторых видах использования - да. - Он взял в руки ближайшую к нему карту и повернул ко мне. Мне подмигивала блондинка в коротенькой юбчонке и с сиськами наружу. - Эниты никогда, ни при каких обстоятельствах не должны трахаться с людьми, ясно?