Каким образом такое более общее понятие истины могло бы включать эти два подмножества? Если мы хотим выразить понятие относительной истины в контексте некоторой корреспондентной концепции истины, то нам следует
различать соответствия с двумя и с тремя терминами. Другими словами, мы можем включить и абсолютную истину, и относительную истину в более общее понятие соответствия с действительностью, хотя эти два типа соответствия могут значительно отличаться друг от друга62.
Понятие соответствия с действительностью, используемое традиционной корреспондентной теорией истины, исходит из достаточно ясных интуитивно, хотя и уязвимых для критики допущений. Имеется "внешний" мир, только один мир (или один из "возможных миров" или положений дел), и имеется объективный способ, которым мир существует. Люди обладают теми или иными концепциями мира и способа его существования и выражают суждения о том, каким является мир. Эти выражения могут соответствовать тому, каким мир фактически является, или же они могут не соответствовать этому.
Располагает ли релятивизм таким понятием соответствия с тремя терминами, которое было бы так же легко интуитивно схватываемо с очевидной ясностью здравого смысла? Каким образом концептуальная схема W могла бы удовлетворить эти требования?
Очевидно, что любое P будет использовать категории и понятия W, но вряд ли это поможет уточнить взгляды релятивиста. Даже с точки зрения абсолютиста любое P использует некоторое W, но затем, после того, как смысл Р установлен, истинность/ложность P является лишь вопросом двухместного отношения P и действительности. Действительность либо является такой, что P соответствует ей, либо нет. Если нет, то проблема может состоять в том, что W, использованное P, таково, что мир не содержит вещи, постулируемые W (и принимаемые P), и, таким образом, P, предполагающее W, не будет соответствовать действительности этого мира. Но допускать подобное означает просто обратить внимание на один из возможных источников несоответствия P и действительности мира; здесь еще нет оснований для рассмотрения истинности/ложности как некоторого вида специфического отношения с тремя терминами. Но если истинность выражения зависит от его способности служить ответом на вопрос о том, какова действительность, то мир выступает в качестве истинностного оператора выражений. Именно это отношение может быть выражено как "Р соответствует фактам с точки зрения W".
С абсолютистской точки зрения мир существует одним определенным способом, обладает определенной структурой, т.е. его части находятся в определенных отношениях и т.д., и эта структура открыта для фиксации в истинных выражениях.
Например, представляется ясной интуиция, согласно которой содержание мира состоит из частей различных родов или классов (natural kinds), и эти категории - естественные рода - таким образом реифицированы, а не просто наложены на содержание мира как некоторая искусственная классификация63. Термины естественных родов существенно отличаются от других знаков языка тем, что они требуют "понимания" или "знания" того, что они означают. Так, они отличаются от общих терминов вида "треугольник" или "холостяк" тем, что последним легко дать дескриптивное определение, содержащее необходимые и достаточные условия для того, чтобы выделить эти объекты единственным образом. Но такого типа определения нельзя применять для естественных родов. Можно, скажем, предложить определение "тигр - это четвероногое полосатое животное", но это и подобные ему определения имеют серьезные недостатки. Если тигр потеряет одну ногу и станет трехногим, он от этого не перестанет быть тигром; в то же время удовлетворяющая этому определению кошка - не тигр, и т.д. Поэтому необходимо обращение к более сущностным свойствам, выражающим внутреннюю структуру таких объектов.
Категоризация может фиксировать естественные рода как некоторые идентичности способов существования различных частей мира. Но в таком случае термины естественных родов и термины конвенциональной категоризации указывают на различные - обладающие различным онтологическим статусом категории содержания мира.
Выражение, указывающее на некоторые естественные рода и на связи между ними, способно быть истинным в отношении прямого соответствия миру. Либо мир таков, что он содержит эти рода, и они состоят в этой связи, либо нет. Это прямое двухместное отношение, которое может быть использовано для прояснения характера референции абсолютно-истинного выражения. "P абсолютно истинно" будет означать в таком случае: "мир таков, что в его содержание входят элементы тех родов, на которые указывает P, и эти элементы состоят в той связи, на которую указывает P".
Напротив, выражения, указывающие на некоторые конвенциональные классы и на связи между ними, не могут быть истинны в отношении такого же прямого соответствия миру, как абсолютно-истинные выражения, потому что они оперируют категориями, находящимися в ином отношении к содержанию мира. Эти категории принадлежат некоторой концептуальной схеме, так или иначе не тождественной содержанию мира. В результате возникает трехместное отношение между выражением, миром и конвенциональной концептуальной схемой, ассоциированной с выражением. "P истинно относительно конвенциональной концептуальной схемы W" будет означать в таком случае: "мир таков, что его содержание может быть традиционно (скажем, в силу действующего соглашения) классифицировано посредством W тем способом, на который указывает P"64.
Такой подход не означает взаимоисключаемость абсолютной и относительной истин: выражение может являться в одно и то же время и абсолютно, и относительно истинным. Концептуальная схема W может использовать категории, которые образуют не только искусственные классы, но также и естественные рода. Кроме того, некоторое выражение P может быть абсолютно-ложно, потому что термины W будут не в состоянии указывать на естественные рода, но относительно-истиннно, потому что мир охватывается конвенциональными категориями тем способом, на который указывает Р. Отсюда следует, что хотя абсолютная истина так же, как и относительная, располагает ассоциированной концептуальной схемой, определяющим различием является онтологический статус этой схемы. В этом, в частности, состоит причина того, почему относительная истина может быть выражена трехместным отношением, а абсолютная - нет: третий термин такого отношения, концептуальная схема, должен быть отчетливо отделен от двух остальных65. Схема W, истолкованная как схема внешних (конвенциональных) классификаций, удовлетворяет этому требованию, но если W полагается не более чем констатацией признаков референта, то такое W не будет обладать достаточной онтологической автономностью от референта: отношение W - референт не будет коррелировать с отношением Р - референт, и, следовательно, трехместное отношение между этими тремя терминами не будет ни онтологически однородным, ни сообщающим о мире нечто значимое. Поэтому привлечение концептуальной схемы для выражения абсолютной истины оказывается избыточным.
Отсюда проясняется индивидуальный характер понятия "концептуальная схема": это - индивидуальная картина мира, образуемая системой ментальных репрезентаций (концептов).
Существует столько W, сколько есть языковых агентов (носителей языка L), и существует множество референций, истинных для всех W. Такое множество некоторым образом характеризует область конвенционального для всех носителей языка L - например, можно сказать, что оно представляет ее содержание. Если же мы универсализируем понятие концептуальной схемы - допустим, отождествляем владение концептуальной схемой с владением языком, - то мы затрудняемся объяснить с его помощью понятие конвенции, поскольку впадаем в порочный круг, о котором предостерегал Куайн: для того, чтобы применять конвенцию, которая была бы достаточно общей для обеспечения истинности высказываний, мы уже будем должны использовать истинные высказывания в рассуждении, применяющем конвенцию к индивидуальным приложениям.