Сходка 15 июня
Говорили два оратора. Мишка Лакин (см. Лакин Михаил Игнатьевич) объясняет рабочим, что был задержан на ст. Иваново и приведен в жандармскую комнату. У него был обнаружен револьвер, и это для него было очень плохо. Затем его отправили в полицию, где над ним издевались. Провозглашал: «проклятие жандармам и полицеймейстеру», «долой самодержавие и проклятие ему». (Все в ответ кричали, повторяя эти слова). Советовал рабочим продолжатъ забастовку до 1 июля. Все соглашались. Читались прокламации.
Бюст Лакина на мемориальном комплексе «Красная Талка» в Иванове
2-й оратор, Дунаев, убеждал продолжать забастовку, так как у них есть хорошая поддержка. — Сегодня нам прислали 260 руб. из Революционного Комитета, которые будут разделены неимущим. Будем бастовать до тех пор, пока фабриканты сами попросят нас работать. Рабочие согласились продолжать забастовку. Дунаев руководил песнями (между прочим, пели «Вперед, вперед, просыпайся рабочий народ»). Рабочие подписывались на какой-то бумаге.
Сходка 16 июня
Дунаев (читал объявление фабрикантов). «Тут говорится, что если мы не пойдем работать до субботы, то не дадут нам того, что прибавили. Товарищи! Разве мы бастовали из-за 7 коп.? Мы им отдадим последние пиджаки, если им мало, но не пойдем работать из-за этой прибавки, какую нам прибавили. Мы лучше пойдем за старую цену работать, чтобы нам поправиться и снова забастовать. Мы скажем, что мы не из-за прибавки бастовали, а чтобы с нами обращались, как с людьми. Ведь, мы — люди, тоже есть хотим, мы требуем, чтобы нам можно было дышать свободным воздухом, а у нас на фабриках и вентиляторов нет». Дальше объяснял о принадлежности земли всем, а не отдельным лицам. Объяснял взаимную необходимость труда: ткача, крестьянина, каменщика... Все должны быть равны. Студент опять передавал ораторам прокламации для раздачи. Мишка Грязновский. Товарищи, вам известно, что купцы вывесили объявление и говорят, что они отнимут сделанную прибавку. Но это — неправда, прибавка завоевана нами, и мы за это пролили кровь здесь на Талке. Если мы продержимся еще неделю, то они нам еще прибавят. Глинищевский оратор. Я хочу вам кое-что сказать, но у меня болит голова. Все-таки кое-как я вам расскажу. Если бы купцы знали, что мы станем так долго бастовать, то с первого разу дали бы нам все мелкие требования, и, если бы знали, что будут терпеть миллионные убытки... Теперь они будут знать в следующий раз. Когда будет забастовка, то они скорее дадут все, что мы просим. Нам говорят попы, что надо покориться перед старшими и надо терпеть. Если нам на этом свете плохо, то на том свете будет хорошо. Нет, товарищи, это неправда и сплошное вранье. Нам нужно, чтобы и на этом свете было хорошо. Если мы будем бастовать и бастовать, то купцы не только не отнимут того, что дали, а дадут то, что мы требуем. Они говорят, что если мы придем работать до субботы, то они не упустят Нижегородской ярмарки. Они нагонят то, что упустили во время забастовки. Но если мы в субботу не выйдем на работу, то они не выполнят взятых заказов, поэтому нам нужно продержаться еще неделю, тогда они скорее сдадутся нам, потому что могут лишиться Нижегородской ярмарки, на которой получают доход на весь год. Во-вторых, они должны лишиться заказчиков». Во время сильного дождя пели политические песни «Зимушку». «Вихри враждебные» и «Вставай, поднимайся, рабочий народ».