Стаций Публий Папиний. Фиваида

принял Тиресия вид и голос[19], приметную также
волну надел, а пряди — свои оставались, и белый
клок бороды, и бледность своя; но инфула лживо
волосы переплела, и с бледной оливой сплетался
100 лживых повязок почет. Итак, перстами коснувшись
груди, привиделся он судеб глаголы рекущим:
«Спать не время тебе[20] и ночью глубокой бездельно
здесь возлежать, о брате забыв, — громада деяний
кличет давно, нерадивый, тебя и замыслов важность.
Над эонийским когда простором висит грозовая
туча и Австры шумят, тогда мореход забывает
парус и рвущее гладь правило, — он медлит; вот так же
медлишь и ты. Но знает Молва, что некто недавним
браком гордясь, готовит войска, чтоб царство добыли,
110 свергли тебя, а в хоромах твоих — он стариться будет.
Одушевляет Адраст, приметами тесть предреченный;
Арги — приданого часть; к тому же — союзом до гроба
связаны он и Тидей, забрызганный братоубийством.
Вот он и горд, а тебя — он изгонит и, видно, надолго.
Сам из участья меня родитель богов посылает
с неба: Фивы — храни, слепца, взалкавшего власти,
брата, который готов изгнать, гони, да не впустишь
ждущего смерти твоей, преступно сгубившего клятвы,
и да не впустишь с ним владыкою Кадма — Микены».
120 Вымолвил; и, уходя, — уже побледневшие звезды
скрылись от светлых коней[21] — с лица оливу и волну
сдернул и — деда явил: над ложем злобного внука
низко склонясь, обнажил ударом пронзенную шею
и увлажнившеюся сновидение раной наполнил.
Внук проснулся тотчас, взмахнул руками и с ложа
прянул, ужасом полн: приснившейся крови потоки
гонит прочь и дрожит пред дедом в поисках брата.
Словно дремлющий тигр, услышав охотников шопот,
сети увидев, — рычит, ленивые сны прогоняет.
130 жаждет битвы, глаза сужает и пробует когти, —
вдруг — прыжок на толпу, и в пасти он тащит живого
мужа, кровавых снедь детенышей; — так и правитель
гневом вскипает, к войне против дальнего брата готовясь.
Вышла уже в небеса[22] из опочивален мигдонских
и холодеющий мрак с высот поразила Аврора,
росы стряхнула с кудрей, алея все больше при виде
Солнца, спешащего вслед, к которому поздний сквозь тучи
луч обращал, на коне чужой эфир покидая[23]
медленном, Люцифер; но — отец пламенеющий полнит
140 мир[24] и даже сестре[25] лучи посылать запрещает.
Тотчас же Талайонид почтенный, а следом, недолго
медля, диркейский герой, а с ним и герой ахелойский
прянули с лож: и тот, и другой, утомленные боем
и пережитой грозой, вкусили полную меру
сна, инахийский же царь, лелея душу покоем
легким, перебирал в уме богов и нашедших
в доме приют у него и тревожился: чем обернется
рок обретенным зятьям. Сойдясь у срединных сидений
дома, десницы они очередным сжимают пожатьем,
150 и, где удобно вбирать и высказывать тайные речи,
вместе садятся; Адраст обращается к полным сомненья:
«Гордые юноши, вас привела благосклонная полночь
в царство мое не без воли богов, и вам сквозь смешенье
ливней и молний, когда Громовержец гремел непогодой,
к этим жилищам моим был путь Аполлоном указан.
То, что скажу, известно и вам, и народу Пеласга:
сколь вожделен союз и для скольких юношей знатных
с домом моим. У меня — надежда сладкая внуков —
дочери две возросли, при одних рожденные звездах.
160 Сколь милолики и сколь стыдливы, — не речи отцовой
верьте, а только тому, что вчера на пиру увидали.
Их, полями кичась и широковластным оружьем,
многие жаждут мужи, — мне всех и не вспомнить ферейских
и эбалийских вождей, и матери в грядах ахейских
верят в потомство от них. Прибегал к условиям многим
даже Ойней твой[26] и тесть, опасный пизейской вожжею.
Мне же ни тех, кто Спартой рожден, ни посланцев Элиды
сделать зятьями нельзя, но кровь эта — ваша, забота —
ваша о доме моем по обету старинного рока.
170 Слава бессмертным, что вы — таковы и породой, и духом,
что предсказанье — сбылось; а это — почет, порожденный
ночью суровою, так за битвой награда приходит».
Выслушали; напрягся их взгляд, они друг за другом
молча следили: один уступает, казалось, другому
речи черед. Но начал Тидей, во всяком деянье
первый: «Насколько же скуп о твоей возглашающий славе
зрелый твой ум, — ты сумел, вынося великую долю,
доблестью счастье смирить! А кому Адраст уступает
властью, и кто позабыл, что от древних полей сикионских

19

Стих 96-100 …принял Тиресия вид и голос… — Принимая образ Тиресия, Лаий надевает на себя и атрибуты прорицателя: …волну… — т.е шерсть — метонимическое обозначение инфулы — головного убора из белой шерсти (иногда расшитого пурпуром), по обе стороны которого на плечи спускались шерстяные повязки; в жреческие повязки иногда вплетались ветви оливы. Ср. Вергилий. «Энеида», VII, 415 слл.: «…в кудри седые ветку оливы вплела и стянула их туго повязкой».

20

Стих 102-119 Спать не время тебе… — Ср. Гомер. «Илиада», II, 23 слл., 60 слл.: «Ночи по сне провождать подобает ли мужу совета…»; …да не впустишь с ним владыкою Кадма — Микены. — Лаий предостерегает Этеокла, чтобы тот не впустил и Фивы вместе с Полиником Адраста — царя Аргоса и Микен; Стаций не раз называет Микены вместо Аргоса (см. указ.), поскольку оба города находились близко друг от друга в Лаконии и почти всегда подчинялись одному царю.

21

Стих 121 …от светлых коней… — от коней, запряженных в колесницу Солнца.

22

Стих 134-151 Вышла уже в небеса… — Ср. Гомер. «Одиссея», III, 404 слл., VIII, 1 слл.: «Встала из мрака младая с перстами пурпурными Эос…».

23

Стих 138 …на коне чужой эфир покидая… — Люцифер (т.е Денница, Утренняя звезда, Венера) последним из всех звезд покидает небо, когда уже взошло солнце, поэтому Стаций говорит о «чужом» эфире для звезды, родным для которой должно быть ночное небо; традиционно поэты изображают Солнце на квадриге, Луну — на биге, а отдельные звезды — на одном коне.

24

Стих 139-140 …отец пламенеющий полнит мир… — т.е Солнце полностью выходит из-за горизонта.

25

Стих 140 …сестре… — т.е Луне.

26

Стих 165-166 Прибегал к условиям многим даже Ойней твой… — У отца Тидея, Ойнея, была дочь Деянира, руки которой просади одновременно Геркулес и Ахелой; Ойней обещал выдать дочь за того, кто проявит большую доблесть в состязании: Геркулес победил Ахелоя, который несколько раз менял свое обличье; …тесть, опасный пизанской вожжею. — Эномай. См. примеч. к I, 274.