Стаций Публий Папиний. Фиваида

Ты же, чей редкостный рок и дух никогда не узнают —
100 и по достоинству — тьмы забвения, ты, о дерзнувший
выйти, царей презрев, и путь, на котором свобода
полная ждет, проторить, — какою мне песней, какою
голоса мощью твою добродетель достойно восславить,
небу любезный вещун? Тебя не напрасно гаданьям
выучил сам Аполлон и лавром своим удостоил[13];
ныне и матерь лесов — Додона, и в храме киррейском
дева[14] решится смутить народы молчанием Феба.
Ныне от тартарова Аверна вдали обретаясь,
в дом элисийский ступай, под свод, чья ось недоступна
110 манам огиговым[15]: там бессилен сей несправедливый
власти преступной приказ; но и здесь — застывшее тело
хищник не смеет терзать, оставленного под открытым
сводом и роща хранит, и скорбная робость пернатых.
А между тем, по полям и по бездорожью разлившись,
жены, живые едва, и дети, и дряхлые старцы
в жажде оплакать своих бегут от города в скорбном
соревнованье, и их бесчисленные провожают
толпы, утешить стремясь, а частью — сгорая желаньем
подвиг увидеть ночной и свершенья единого мужа.
120 Путь от рыданий кипел, и воплям поля откликались.
По лишь достигла толпа бесславной скалы и злодейской
рощи[16], — как будто дотоль они не стенали и черный
дождь[17] дотоль не стекал, — толикий исторгся единым
выдохом горестным крик и настолько при виде кровавой
бойни взъярились они! И плащ разодрав обагренный,
лютая скорбь к матерям взывала, в перси вонзаясь.
Силятся мертвых узнать по шеломам и, труп обнаружив,
смотрят, готовы упасть равно на чужой и на милый.
К залитым кровью кудрям прижимаются, веки смыкают,
130 и орошают слезой глубокие раны, и жала
с тщаньем ненужным извлечь стараются и осторожно
рук обрубки к плечам и к вые лицо подбирают.
Между кустов и в пыли пустынного поля блуждая, а
Мощная юношей — нет, — мать двух покойников, Ида,
с грязной копною волос всклокоченных, в синие щеки
ногти вонзив, и уже не то что жалка и несчастна, —
в горе великом страшна, повсюду меж тел и оружья
лютую землю метет распущенною сединою:
бедная, ищет детей, пред каждым дрожащая телом.
140 Так фессалиянка, чье родовое нечестие может
пеньем людей воскрешать, случившейся радуясь битве,
многолучинный огонь подымая древнего кедра,
ночью выходит в поля[18], в крови различает побитый
люд и манов о них пытает: кому из лежащих
лучше в живых пребывать[19]. — Собрания скорбные теней
ропщут, и гневом кипит авернского мрака родитель[20].
Вместе они под скалой в отдаленье лежали, счастливцы,
оба одною рукой, одной унесенные ночью, —
дрот-посредник скреплял пронзенные ранами станы.
150 Оных завидев, глаза для хлынувших слез отворила:
«Эти ль объятия мне, лобзания эти ли, дети[21],
матери видеть? Вот так жестокая выдумка смерти
вас на последней черте сочетала! Чьих прежде коснуться
ран, к чьим прижаться устам? Не вами ли — мощью моею,
счастьем утробы моей — я мнила сравняться с богами,
ваших деяний чредой — перестигнуть огиговых предков?
Сколь же счастливей и сколь приятнее в браке бесплодном
той супруги удел, в чьем доме не слышит Луцина
криков страданья! А мне — беды причиною стали
160 прежние муки! Увы, не в явственном свете сраженья,
не на виду у судьбы, не ради славы в потомках
ран удостоились вы, приснопамятных матери жалкой, —
но обрели меж многих смертей безвестную гибель.
Кровь, увы, пролилась воровски, полегли вы бесславно!
Так; но дерзну ли разъять сплетенные скорбно десницы
или подобный союз погибели общей разрушить? —
Братья доселе, и сквозь последний огонь неразлучно
шествуйте ныне, смешав и прах, и милые души».
Так же, побитых тела разобрав, взывают другие:
170 Ктония кличет жена, Пенфея — мать Астиоха,
мальчики рядом — твои, о Федим, невинные чада —
в том, что отец их убит, убедились; Марпесса с Филлея
смыла кровь, жениха; Акаманта — сестры обмыли.
После железом леса обнажают[22] и древние рощи
на близлежащем холме, который ночные деянья
видел и вопли слыхал; тогда же старуха Алета
возле костров — покамест огонь расправлялся с телами —
так ободрить злосчастных собор речами пыталась:
«Горестный род наш не раз, испытываемый игрою
180 судеб, бывал сокрушен с той самой поры, как сидонский
странник железный посев свершил в борозде ионийской

13

Стих 105 …лавром своим удостоил… — См. примеч. к I, 42.

14

Стих 106-107 …в храме киррейском дева… — аполлонова жрица, Пифия.

15

Стих 109-110 …под свод, чья ось недоступна манам огиговым… — намек на преступления фиванского рода; вход в Элисий доступен лишь непорочным душам; несмотря на это, в IV книге (596 слл.) Мэон проходит перед глазами Тиресия со своими погибшими товарищами.

16

Стих 121-122 …бесславной скалы, и злодейской рощи… — там, где сидела раньше Сфинга (ср. II, 505 слл., 555) и Тидея поджидала засада.

17

Стих 122-123 …черный дождь… — слезы, текущие по сочащимся кровью, покрытым в знак скорби прахом лицам. Такие же словосочетания встречаются у Вергилия («Георгики», I, 236), Валерия Флакка («Аргонавтика», V, 176). Слезы часто сравниваются с дождем, омывающим лицо. Ср. II, 234; IV, 591; V, 270; «Сильвы», V, 1, 32; Овидий. «Искусство любви», I, 532; «Любовные элегии», III, 6, 67; «Скорбные элегии», I, 3, 18; Клавдиан. «Похищение Прозерпины», XXXVI, 311.

18

Стих 140-143 так фессалиянка… ночью выходит в поля… — сравнение с фессалийской колдуньей, умеющей пеньем воскрешать из мертвых, которая выходит в поле после битвы с факелом из кедра, радуясь числу убитых. Ср. II, 22, IV, 504, а также Вергилий, «Буколики», VIII, 98.

19

Стих 144-145 …манов… пытает, кому из лежащих лучше в живых пребывать. — Фессалиянки могли вернуть к жизни лишь недавно умерших. Ср. сходное описание у Лукана («Фарсалия», VI, 620 слл.).

20

Стих 146 …авернского мрака родитель. — Плутон.

21

Стих 151-168 Эти ль объятия мне, лобзания эти ли, дети… — Ср. плач Иды с плачами Аталанты (IV, 309 слл., IX, 570 слл.), Гипсипилы (V, 608 слл.), Эвридики (VI, 137 слл.) и Исмениды, матери Кренея (IX, 376 слл.); …счастьем утробы моей — я мнила сравняться с богами… — Имеется в виду Ниоба, возгордившаяся перед Латоной своим многочисленным потомством. Ср. Овидий. «Метаморфозы», VII, 61; Клавдиан. «Похищение Прозерпины», I, 194.

22

Стих 174 После железом леса обнажают… — Рубка деревьев для возведения погребальных костров или постройки кораблей относится к «топосам» в эпической традиции. Ср. IV, 419 слл.; VI, 90 слл.; впервые у Гомера («Илиада», XXIII, 114 слл.). Заимствование из Гомера у Энния (VI, 181 слл.). Ср. Вергилий. «Энеида», VI, 179 слл., XI, 135 слл.; Овидий, «Метаморфозы», X, 90 слл.; Сенека. «Геркулес на Эте», 1618 слл.; «Письма», X, 13; Лукан. «Фарсалия», III, 399 слл., 432 слл., 440 слл.; Силий Италик. «Пунические войны», X, 528 слл., Клавдиан. «Похищение Прозерпины», 111, 370 слл.