Читать онлайн "Стаций Публий Папиний. Фиваида" - Стаций Публий Папиний - RuLit

влажным теплом; и фригийский предел, а так же тирийский — все б отдала одному! Град проклятый, страшное место дали повод к вражде, и безмерной оплачено злобой право на трон эдипов воссесть… — Невыпавший жребий на год отнес полиникову честь. А ты, одержимый, как ты провел этот день, когда во дворце опустевшем понял ты вдруг, что власть — твоя, что все тебя меньше, что ни один не равен тебе? — Но ропот змеится толп эхионовых, чернь от владыки безмолвно отходит 170 и — как и всякий народ — государя грядущего любит. Кто-то, чей ум всегда к ядовитой низости крайне склонен, но кто никогда покорной спины перед данной властью не гнет, «Ужели за гнев огигов, — промолвил, — рок неприступный велит сменяемой власти бояться, вечно под новым ярмом растерянной шеей сгибаясь? Двое порознь вершат народов счастье и силой быть заставляют судьбу переменчивой, нас обрекая поочередно служить беглецам. О бог высочайший, земли засеявший[30], ты ль захотел такого безумья 180 верным твоим? Или рок изначальный над Фивами властен, рок, что Кадму велел[31] сидонским бычком унесенный ласковый груз отыскать в соленой дали карпатосской? Тот, изгнанник, нашел в полях гиантовых царство, братьев в сражение вверг, из тучного поля прозябших. Это ли, это ль не знак, предсказавший потомков далеких? Ты замечаешь, в какой неприступной гордыне нависла, люто вздыбившись, власть, пока соправитель в изгнанье? Сколько угрозы в лице, как чванно он все презирает! Он ли — частным лицом — когда-то был ласков с просящим, 190 был в обращении прост, терпелив — беседуя с равным?.. Странно? — Но он — не единственным был… А мы — мы ко всякой службе — дешевая рать — для любого владыки готовы… Если Борей ледяной[32] и облачный Эвр, налетая, рвут паруса, тогда — судьба корабля незавидна: страх нависает двойной, и нет народа, что смог бы жребий ужасный снести: тот правит, этот грозится». А между тем на совет собрался[33] Юпитера волей избранный круг богов над сенью стремительной свода[34] в самой средине небес, где все одинаково близко: 200 страны зари и закат, а также земли и воды, взору доступные дня. И сам вступает Юпитер[35] мощный в собранье богов, все ясным взором обводит. и звездоблещущий трон нанимает. Насельники неба сесть не дерзают, пока не дозволил родитель садиться манием легким руки. За ними — летучие толпы полубогов и — родня облакам высоким — Потоки, следом — таящие рев, испугом сдержанный. Ветры полнят чертог золотой. Божеств достоинства стольких свод заставляет дрожать, и ярче сияют вершины 210 неба, а также врата, сокровенным цветущие цветом[36]. Велено всем замолчать, и в страхе стихает собранье. Начал Юпитер с небес — в священных речах содержался непререкаемый вес, и рок подчинялся глаголям. «На преступленья земли и в злобе злодейств[37] ненасытный смертный ум досадую я. Доколе преступных вынужден буду карать? Претит грозиться дрожащей молнией; кроме того, Киклопов руки устали мощные[38], да и огни в эолийских кузницах гаснут. Вот почему я стерпел бесчинство — при мнимом вознице[39] — 220 Солнца коней в пожар от колес, заблудившихся в небе, и допустил оскверненье земли фаэтоновым прахом. Попусту все — даже то, что ты могучим трезубцем, брат мой, просторам морским сверх меры разлиться позволил[40]. Ныне решил я дома покарать, которым рожденье некогда сам же и дал: один на персеевы Арги дом разделился, другой произвел аонийские Фивы. Ум неизменен у них: для всех погребение Кадма памятно[41]; мало того, не раз, покидая глубины, гнев Эвменид их казнил за страшные промахи в рощах[42], 230 радость зловещую их матерей[43], и богов преступленья, — впрочем, о них умолчу. Не хватило бы дня мне и ночи, если б о нравах решил нечестивого рода поведать. Вот в покои вступил отцовы негодный наследник и возжелал осквернить безвинное матери лоно, сам к истокам своим — чудовище — вновь возвращаясь[44]. Правда, пожизненным он наказаньем расчелся с богами, света лишившись навек и более нашим эфиром не наслаждаясь; но вот без меры преступные дети взор попирают слепой. И немедленно мстительный старец 240 верный приносит обет. О, мрак твой, мрак заслужил твой