Читать онлайн "Стаций Публий Папиний. Фиваида" - Стаций Публий Папиний - RuLit

Аргии мощной, чтоб всех превзойти, похитив убранство. Та же охотно (она понимала, что души героев зыбки, но чаша войны опустится, если провидец к войску примкнет) роковой наряд любимого мужа с груди сняла, не жалея почти, и при этом сказала: 200 "Время такое, что мне не к лицу в блестящем убранстве быть, Полиник: без тебя для красы обездоленной роскошь — лишнее, — только бы страх опасности встречей грядущей мне унимать и мести алтари разметавшейся прядью. Стало быть, мне ль не грешно Гармонии великолепной брачный подарок носить, когда, под грозящим шеломом скрывшись, ты будешь бряцать оружием? Если ж позволят случай и боги, то я превзойду нарядом аргосских жен — как супруга царя, и храмы наполню священной пляской — затем, что ты цел; пусть ныне нарядом владеет- 210 алчная, та, в ком горит по супруге воюющем радость". Так наряд золотой к Эрифиле вторгся в пенаты , волею рока и внес семена необъятные бедствий; и, над грядущим смеясь, Тисифона возликовала. Конь тенарских коней (его в неравном соитье Киллар[38] на свет произвел без ведома Кастора), гордый, землю разит; облачает жреца парнасская волна[39], и украшает шелом олива[40] лиственной прядью, пурпурных перьев убор с белоснежною инфулой сплелся. Держит оружие он и натянутый повод упряжки, 220 здесь и там — защиты от стрел, на ходу громыхает лес железный: за ним, устрашающий дротом тяжелым, сам он стоит, и осиленным щит полыхает Пифоном[41]. За колесницей идут аполлоновы следом Амиклы, Гелос, и та, что кормой избегаема робкой, Малея[42], Карии (им отвечать Дианы пляске привычно)[43], Фарис, и та, что пернатых плодит, — кифереина Месса[44], следом — тайгетская рать и с лебяжьих прибрежий Эврота[45] грозный отряд: сам бог в орошенной пыли их питает — пращур Аркад, и в них обнаженную доблесть и ярость 230 будит, — могуч оттого их пыл и сладостна жертва смерти достойной: отцы прославляют сыновнюю участь и вдохновляют на смерть, смятенной толпой о погибших сверстники плачут, но мать увенчанным прахом гордится. Держат бразды и по два копья, продетые в петлю, обнажены рамена, суровая виснет хламида[46], в лединых перьях[47] шелом. Но не только они выступают, Амфиарай, за тобой: Элида холмистая войско множит, за нею народ, населяющий дольную Пизу, — тот, что в твоих золотых, о достигший синайского края, 240 плавает водах, Алфей, не смешанный с морем глубоким[48]. Бегом несметных колес чернозем терзают широко, диких коней для войны приручают (ужасный обычай памятен всем до сих пор эномаев, и слава осталась им сокрушенных осей[49]), — удила от укусов скрежещут ценные, взрытый песок кропят белоснежные хлопья. Вел паррасийцев ряды, родительнице не сказавшись, нежный годами (но так притягательна новая слава!) Партенопей: ведь тогда суровая матерь[50] случилась в рощах далеких (она не позволила б выступить сыну), 250 луком смиряя своим тылы ледяного Ликея[51]. Ликом прекрасней его из идущих в суровую распрю не было — так в нем цвела благодать красоты превосходной, и не отсутствовал пыл, — когда б только возраст был крепче! В ком из властительниц рощ, из богинь, посвященных потокам[52], в ком из напей не зажег он страсти великое пламя? Видя, как отрок в тени меналийской траву приминает легким касаньем шагов, сама Диана прощала прежней сопутнице[53] (так говорят) и диктейские стрелы в тул амиклейский вложив, ему рамена оснащала. 260 Дерзкою к Марсу пронзен любовью, он устремился в битву, горя услыхать рога, и пылью сраженья русую прядь осквернить, и, врага поразив, воротиться с пленным конем: постылы ему дубравы, и стыдно, что человечьей досель не прославил он стрел своих кровью. Огненный, всех впереди он златом и пурпуром блещет, под иберийским узлом морщинится ткани волненье, а на щите у него — Калидонская матери мирной битва[54]; ошую звенит натянутый лук; оперенный, бьется колчан за спиной, кидонскими стрелами[55] полный, — 270 желтый от янтаря и светлый от яшмы восточной. Он высоко восседал на звонкокопытном (привыкшем робких косуль обгонять) коне в двойном облаченье