Стаций Публий Папиний. Фиваида

320 И по заслугам моим[33] — поскольку я веру внушила
хитростью ложной вины — мне отдали (о наказанье!)
царство и отчий престол. Мне б их настоянья отвергнуть,
я ж — уступила, богов и в верности клятвой заверив,
и в неповинных руках. Ужасный удел: мне досталась
силы лишенная власть и горестный Лемнос безглавый.
Больше и больше меж тем скорбь чувства бессонные давит,
явственней стоны слышны, и все ненавистней Поликсо,
и вспоминают уже о свершенном злодействе, и манам
строят уже алтари и к могильному праху взывают.
330 Так, когда задерет вожака и заступника стада,
пастбищ опекуна и славу растущей породы,
враг из массильских песков, — оцепеневают телицы;
скот без главы понурясь идет, о правителе павшем
поле само, и ручьи, и безгласое сетует стадо[34].
Но, разрезая простор острием золоченым, из далей
девственных моря — сосна пелионская[35] близится гостьей:
к брегу минийцы грядут, вдоль крепких бортов раздается
сдвоенный плеск, — поверишь, плывет Ортигия[36], с корня
сорванная, иль скала, обвалившись, свергается в море.
340 Стоило весла поднять, — и гладь умолкла морская:
вдруг — нежней лебедей отходящих и фебова плектра —
голос раздался с кормы, и море — само уступало
днищу. И только потом мы узнали: тогда, прислонившись
к мачте, Эагров Орфей запел и, гребцов прерывая
песнею, им позабыть о трудах необъятных позволил.
К скифскому путь их лежал Борею и к берегу моря
ближнего меж Кианей. А мы, увидав и сочтя их
войском фракийцев, к домам побежали с гомоном пестрым, —
обившимся тесно стадам или снявшимся птицам подобны.
350 Где наша ярость теперь? На крепость и сжавшие берег
стены, с которых видны открытые дали морские,
мы поднялись и на башни взошли; каменья и колья,
мужеский скорбный доспех и мечи, оскверненные кровью,
жены несут, трепеща, — им даже покрытые пылью
панцырей кровы надеть не стыдно и шлем — на ланиты
нежные. Храбрым дивясь отрядам, зарделась Паллада,
и засмеялся Градив с вершин супротивного Гема.
В душах исчезло тогда впервые крутое безумье, —
им показалось: грядет не судно морское, но волны
360 позднюю правду богов и казнь преступлений приносят.
Те отстояли от нас всего на полет гортинийских
жал[37], — но Юпитер воздвиг и навлек тяжелую тучу
с синим дождем на самую снасть пеласгийского судна.
Воды ужас объял, и всякого света лишенный
день растворился во тьме, немедленно свет угасившей
моря; а ветр налетел, раздирая набухшие тучи,
пену срывая с волны; размывами черными влажный
брег отступал, а простор, в боренье враждующих Нотов
встав и хребет изогнув, уже возле самых созвездий
370 рушился и налетал не раз на нетвердое судно
и содрогал выступающий ростр в глубокой пучине,
или Тритона вздымал к небесам[38]. Героям их сила —
полубогам — не может помочь: безумная, хлещет
мачта корму и касается вод клокотавших, нестойким
грузом кренясь, и в грудь ударяют ненужные весла.
Также и мы — и со скал, и со всех городских укреплений —
на истомленных мужей, поборающих волны и Австры,
слабых усильем рамен рассеваем скользящие стрелы
(как поднималась рука?) — на Пелея и на Теламона,
380 даже тиринфский герой был целью нашего лука.
Терпят ныне они от войны, а не только от моря:
часть укрепляет ладью щитами, другие стремятся
вычерпать воду, в борьбу устремляются третьи, но тело —
сковано качкой, и нет напора в колеблемых мышцах.
Мы же им россыпью стрел угрожаем, и ливень железный
рвется из туч, а копейная мощь и разбитые глыбы,
жала и частый огонь, несомый косматой стрелою[39], —
то между волн, то в корму попадают: обитое судно
треск издает, и гудят над раздельными недрами доски.
390 Так Юпитер сечет снегопадом гиперборейским[40]
зелень полей, и в лугах погибает звериное племя,
падают птицы с небес, урожай полегает под коркой
льда, и грохочут в горах обвалы, и реки ярятся.
Но — лишь рассек облака Юпитером пущенный мощным
горний огонь и на миг явил мореходов могучих, —
оцепенела душа, из рук, обессиленных страхом,
падает чуждый снаряд, и пол возвращается в души[41].
Вот Эакидов мы зрим, и Анкея, грозящего мощно
стенам, и дальним копьем разящего кручи Ифита;
400 и, возвышаясь, стоял над смятенным отрядом приметный
Амфитриониад, отягчающих поочередно
судно с обеих сторон и в самые рвущийся волны.

33

Стих 320-322 И по заслугам моим… — Ср. Валерий Флакк. "Аргонавтика", II, 309 сл.

34

Стих 334 …поле само и ручьи, и безгласое сетует стадо. — Образ природы, оплакивающей погибшего, впервые появляется в эллинистической буколической поэзии (Феокрит, I, 71; VII, 74; Бион, I, 31 слл.; Мосх, III, 1 слл.), откуда переходит в латинскую (Вергилий. "Буколики", I, 39 слл.; V, 20 слл.; VI, 10 слл.; X, 13 слл.; "Георгики", IV, 461 слл.; "Энеида", VII, 759 слл.; Овидий. "Метаморфозы", XI, 44; Валерий Фланк. "Аргонавтика", IV, 374 слл.; Силий Италик. "Пунические войны", XIV, 512 слл.; Клавдиан. "Похищение Прозерпины", II, 244 сл.). Ср. V, 579 сл.; VII, 685 сл.; X 503 сл.; "Ахиллеида", I, 237 сл.

35

Стих 336 …сосна пелионская… — Имеется в виду корабль аргонавтов Арго, везущий их в Колхиду за золотым руном; корабль считался божественным (Цицерон. "О природе богов", II, 32), так как в его постройке принимала участие Минерва, а киль был сделан из додонского дуба. Ср. III, 23.

36

Стих 338-339 …плывет Ортигия… — Остров Делос (Ортигия) по преданию был плавучим, пока Юпитер не остановил его, чтобы Латона смогла родить на нем Аполлона и Диану. Ср. IV, 803.

37

Стих 361-362 Те отстояли от нас на полет гортинийских жал… — т.е. Критских Стрел; см. примеч. к III, 587-588. Ср. IV, 269; Овидий. "Метаморфозы", IV, 708; VIII, 695; "Фасты", III, 583; …но Юпитер воздвиг и навлек тяжелую тучу… — Вся сцена бури (V, 362-421) заимствована Стацием у Гомера. Ср. Гомер. "Одиссея", V, 291 слл.; XII, 405 сл.; XIV, 303 сл.

38

Стих 372 …Тритона вздымал к небесам. — Ср. Вергилий. "Энеида", X, 209: "Судно влечет могучий Тритон, пугая просторы…"

39

Стих 387 …частый огонь, несомый косматой стрелою… — Ср. Вергилий. "Энеида", V, 528; Катулл, LXI, 77 сл.: Сенека. "Эдип", 309 слл.

40

Стих 390-394 Так Юпитер сечет снегопадом гиперборейским… — Ср. Гомер. "Илиада" XII, 278-283:

"Словно как снег, устремившися, хлопьями сыплется частый,

В зимнюю пору, когда громовержец Кронион восходит

С неба снежить человека, являя могущества стрелы:

Ветры все успокоивши, сыплет он снег беспрерывный,

Гор высочайших главы и утесов верхи покрывая,

И цветущие степи и тучные пахарей нивы."

41

Стих 397 …падает чуждый снаряд, и пол возвращается в души. — В страхе перед аргонавтами лемниянки понимают, что им, одним женщинам, никак не справиться с мужами в равном бою.