Стаций Публий Папиний. Фиваида

В город молва пробралась: Фоант, переплывший глубины,
Хиосом братственным днесь владеет, и я — неповинна,
ибо пылал порожний костер. Нечестивые толпы,
вспыхнув под плетью вины, шумят и взывают к отмщенью.
490 Черни уже голоса, хоронясь, все чаще звучали:
"Верность родным — лишь у ней? А нам — по убитым веселье?
Бог и судьба — ни при чем? — Так зачем ей преступными править?" —
С этих речей ни жива, ни мертва (а близилась злая
кара, и царский престол опостылел), — одна устремляюсь
к зыбкому брегу тайком и гиблые стены бросаю,
бегство отцово избрав. Но мне не способствовал Эван,
ибо, нагрянув, меня отряд разбойный похитил
и молчаливой привез рабою в области ваши".
Вот что лернейским царям беглянка лемносская в слове
500 воспроизводит, и боль утоляет жалобой долгой, —
и о питомце своем — так боги внушили — не помнит.
Он тяжелеющий взор и лик разомлевший роняет
в пышную зелень, устав от забот младенческих долгих,
и засыпает, в траву ладошку зажатуто свесив.
А между тем — ахейских дубрав устрашитель священный —
змей[54] земнородный в лугах появился и ходом свободным
влек громаду свою, оставляя себя за спиною.
Тускло пылают глаза[55], пасть пенится ядом зеленым,
бьется трехжальный язык, тройным изогнуты строем
510 зубы и лоб золотой выдается красою свирепой.
У инахийцев он слыл Громовержца священною тварью,
коего эти места в лесных святилищах скудно
жертвами чтили. Скользя убегающим кругом, то храмы
божии змей обвивал[56], то дубы злосчастного леса
скреб, то, обняв, истончал стволы у ясеней мощных;
часто, сплошною грядой брега смыкая речные,
он возлегал, и вздымался поток, чешуей прегражденный.
Ныне, когда и земля по приказам огигова бога[57]
вся задыхалась, и в прах пугливые прятались нимфы, —
520 грозным изломом боков продвигая волнистую спину,
полз он и, пыша огнем, лютовал от твердевшего яда[58].
Меж опаленных болот, и озер, и ручьев пересохших
вился и тщетно блуждал в речных пустующих руслах,
или, не помня себя, лизал расплавленный воздух,
пастью отверстой дыша, и, скребя стонавшую пашню,
к самой земле приникал: не хранится ли влага в зеленом
поле. Но там, где травы раскаленные вздохи касались[59],
зелень сгорала, и луг умирал под шипящею пастью.
Так разделяет эфир Дракон[60], от арктийских повозок
530 вплоть до самих доходя в чужом полушарии Нотов.
Так и другой, отроги обвив святого Парнаса[61],
змей содрогал их, пока, тобою, Делосец, пронзенный,
на изъязвленной спине не вместил стрелоствольного леса.
Бедный младенец, почто исключительной участи бремя
дал тебе бог, враждебностью чьей на первом пороге
жизни своей ты сражен? — Отныне навеки для греков
будешь священ и умрешь, удостоенный славной могилы.
Ты погибаешь, дитя, без ведома змея — сраженный
взмахом хвоста: тотчас же дрема покинула члены,
540 и на мгновенье глаза — чтобы смерть увидать — приоткрылись.
Но умирающий плач едва раздается над лугом
и в пораженных устах оборванной жалобой молкнет
(так в сновиденье порой смолкают, не кончившись, речи), —
вмиг Гипсипила, его услыхав, обмирает, торопит
бег обессиленных ног и, всюду бросаясь, пытает
взглядами землю, зовет, вотще повторяет младенцу
ведомых слов череду: но нет его, — поле лишилось
сочной травы, возлежит, в ядовитые кольца свернувшись,
враг неподвижный, собой заполняя пространную площадь
550 даже и так, — уложив на утробе изогнутой шею.
Лес, злодейство узрев, задрожал и вспыхнул, услышав
возглас протяжный, а змей им не был испуган нимало
и возлежал. Но сразил аргосские уши истошный
вопль: по знаку вождя немедленно конник аркадский
ринулся и доложил о причине. — Оружье сверкает,
войско шумит, — лишь тогда свирепый чешуйчатой шеей
двинул. В ответ ухватил могучим усилием глыбу[62] —
знак межевой — и ее пустил в пустое пространство
560 яростный Гиппомедонт: с подобною силой в сраженье
мощные камни, летя, поражают ворот укрепленья.
Тщетна доблесть вождя[63], ибо змей отклоняется гибкой
шеей назад и легко избегает грозящей громады.
И загудела земля, и гул отразили густые
чащи лесов. "Но зато от моих, — Капаней восклицает,
с ясеневым копьем навстречу бросаясь, — не сможешь
ран убежать, — жилец ли ты злой устрашающей рощи,
или богов — о если б богов! — законная радость, —

54

Стих 505-506 …дубрав устрашитель священный — змей… — Змей был посвящен Юпитеру.

55

Стих 508-510 Тускло пылают глаза… — Ср. Овидий. "Метаморфозы", III, 32 слл.

56

Стих 513-517 Скользя убегающим кругом, то храмы божий змей обвивал… — Ср. Овидий. "Метаморфозы", III, 77 слл.; Силий Италик. "Пунические войны", VI, 159 слл.

57

Стих 518 …огигова бога… — Вакха.

58

Стих 521 …пыша огнем, лютовал от твердевшего яда. — Ср. II, 412.

59

Стих 527 Но там, где травы, раскаленные вздохи касались… — Ср. Овидий. "Метаморфозы", III, 75 слл.

60

Стих 529-530 Так разделяет эфир Дракон… — Змей сравнивается с созвездием Дракона. Ср. Вергилий. "Георгики", I, 244 сл.; Овидий. "Метаморфозы", III, 44 сл.

61

Стих 531-533 …отроги обвив святого Парнаса… — Имеется в виду Пифон, живший на, Парнасе; по приказу Юноны он преследовал Латону, мать Аполлона, за что был им убит.

62

Стих 558 В ответ ухватил могучим усилием глыбу… — Ср. Овидий. "Метаморфозы"" III, 61 сл.

63

Стих 562-563 Тщетна доблесть вождя… — Ср. Овидий. "Метаморфозы", III, 63 сл.