женщин толпу с собою ведя и плакальщиц стаю.Но не ослабила боль могучего духом Ликурга:он устоял пред бедой, и слезы отцовы безумныйгнев иссушил. По ниве спеша стремительным шагом,так он вопил: "Но где же она, для которой ничтожнакрови погибель моей и отрадна? — Все Лемноса басни,и об отце, и о том, что род у гордячки божествен, — 660 все позабудет". — Он шел и готовился к скорой расправе,в ярости выхватив меч. Но отпрыск ойнеев[72] навстречумощную грудь устремил и выставил щит, и при этомзубы со скрежетом сжал: "Сей гнев удержи, о безумный,кто бы ты ни был". — А с ним — Капаней, и с мечом отведенным —яростный Гиппомедонт, и Партенопей — с занесенным, —и ослепили они великим юношу блеском.Но за царя — толпа поселян. Адраст — между ними,кроткий, и Амфиарай — за ним, положась на посредствоповязи мирной, сказал: "Не надо! Мечи уберите:670 кровь наших дедов — одна; прошу, не потворствуйте гневу,первый же — ты!" — Но, пыл не смирив, Тидей возражает:"Ты ли дерзаешь вождя и спасительницу инахидовперед глазами у столь многочисленных неблагодарныхныне закласть на холме, толикую гибель отмщая, —царскую дочь, чей родитель — Фоант, а сияющий Эван —дед? Но ты ли не трус? Ведь твои племена отовсюдук битве стеклись, и лишь ты меж отрядов, свирепостью полных,в мире живешь. — И живи, и тебя да застанет победагреков — над этим холмом о своем стенящегб роке".680 Кончил, а тот, наконец, смиряя свой гнев и смягчаясь,так говорит: "Я не ждал, чтоб вы — словно к стенам фиванским —ныне враждебными мне полками сюда подступили.Так начинайте губить союзную, коли вам в радость,кровь, чтобы дома клинки напитались; Юпитера храмы,ныне ненужные, огнь — все дозволено! — гнусный да сгубит, —коль учинить над дешевой рабой расправу задумал,скорбью великой тесним, ее господин и владыка.Оное зрит правитель богов, он зрит, и дерзнувшихпозднее пусть, но найдет наказанье". — Промолвил и к башням690 взор устремляет. А там — иная великая схваткакровлям грозит: обошли летучую конников стаюсвежие слухи, объяв крылами двойное смятенье.Те говорят, что казнь ей грозит, другие — что смерти(и по заслугам) уже предана Гипсипила, и верят,гневом полны; и с огнем и с оружьем стремятся к пенатам,царство разрушить грозят, захватив, уничтожить Ликурга,с ниш — и Юпитера храм. Огласились криками женщинздания, и, отступив, обернулось страдание страхом.Но, возвышаясь, Адраст на запряжке своей крылоногой700 вез фоантову дочь на показ бушевавшему войску,ехал отрядов среди и "Уймитесь, уймитесь" — кричал им, —"Страшного не свершено; Ликург же изничтоженьяне заслужил, — вот она, нашедшая ток драгоценный".Так, если моря простор возмутят супротивные ветры,вместе и Эвр, и Борей, и Австр, от гроз почерневший, —день отступает, царит ураган; но если пучинныйцарь, возвышаясь, грядет на конях, и Тритон при поводьяхпенных, двуликий[73], трубит широко над сникающей бурей, —снова Фетида ровна, и растут утесы и берег.710 Кто из богов, по великой мольбе призрев на утрату,слезы решил возместить и вернул Гипсипиле скорбящейрадость нежданную? — Ты, о Эван, породы зиждитель,ты, что в Немею привел с лемносского берега взятыхоной обоих сынов и готовил предивные судьбы.Мать прогоняет рабу: под кров неприветный Ликургадоступа нет для нее с тех пор, как владыке злосчастныйвестник донес, что младенец погиб от чудовищной раны.Спутники тут подошли (о случай, о к будущим нашадням слепота!) и внимали царю; но только до слуха720 Лемнос дошел, и Фоант прозвучал, — сквозь копья и дланибросились оба и мать заключили в объятиях жадных,и зарыдали, и к ней то один, то другой приникали.Та же — словно скала, не пошелохнувшись, стоялаи не дерзала богам, очевидно вмешавшимся, верить.Но — при виде их лиц и знаков Арго на наследномвооруженье (к тому ж на плечах у них вышит Иасон) —горе ушло, и она толиким сраженная счастьем,рухнула, и от иных увлажнилися очи рыданий.Знаки явил небосвод: раздавшись радостным гулом,730 божий бубны и медь в налетевшем грянули ветре.Тут благочестиый Эклид — как только смягченная яростьугомонила людей и слух благосклонный отверзла:"Вождь Немей[74] и вы, инахиды мощи отборной,слушайте, что нам свершить Аполлон указует неложно.Эта великая скорбь на аргосцев обрушилась нынене без причины: тропой неслучайною Парки приходят.Жажда виною ручьев пересохших, и змей смертоносный.и Архемор, чье имя, увы, на наш указуетрок, — все это — богов попущенье высоких и высших740 замыслов ход: сдержите же гнев и поспешные стрелыспрячьте. — Младенцу воздать долговечные почести должно, —он заслужил. Что ж, доблесть, сверши возлиянья благиеманам его! О, если бы Феб поболе задержекнам учинил, и все новые нам приключенья мешалив битву вступить, и навек смертоносные Фивы исчезли!Вы же, великих отцов превзошедшие долю счастливцы,имя которых отсель в веках сохранится, покудаЛерны не высохнет топь, не иссякнет Инах-родитель,не перестанет бросать Немея трепещущей тени, — 750 плачами не оскверняйте святынь, о богах не рыдайте:ибо он бог, он — бог, — и его ни пилосская старость[75]не привлекла бы, ни рок, долголетья фригийского[76] больший".Кончил, и ночь облекла небосвод пространней тенью.