Стаций Публий Папиний. Фиваида

Амфиарай, не открыл, — запретил Аполлон провещавший;
400 только в сердце отца оседала все горше забота.
Рок между тем велит этолийцу Тидею оставить
древний град Калидон: мучительный братоубийства
ужас гонит его. Ночлега тою же ночью
ищет и он, на Нот точно так же пеняя и ливень.
Оледенела спина, дождевые потоки стекают
и по лицу и с волос; он входит в то же укрытье,
где на холодной земле гость прежний лежит распростершись.
Здесь повергает двоих судьба в кровавую ярость[79].
Не пожелали они защитить дружелюбною кровлей
410 ночь: и тот и другой сначала меняются грозной
речью и медлят, затем, когда от дротов словесных
гнев до предела возрос, уже в исступлении, оба
с плеч срывают покров и в бой обнаженный вступают.
Ростом выше один, он более строен и вместе —
в первом цветении лет; другого, а он не слабее,
храбрость — Тидея — ведет: по всем разлитая мышцам,
большее в небольшом царило мужество теле.
Множат, вплотную сойдясь, в лицо и вкруг впадин височных
ряд ударов сплошной, — у стрел иль рифейского града
420 вид таков, — и, колено согнув, в живот ударяют.
Именно так, когда к низейскому вновь Громовержцу
игры приходят[80], — то пыль пылает от пота сырого
юношей нежных; но тех — возбуждает разноголосье
зрителей, а вдалеке о наградах матери молят;
этих же — гнев окрылил, и к славе они не стремились,
в стычке жестокой сойдясь, и цепкой рукою пытая
недра лица, и вглубь, на глаза надавив, устремляясь.
Их бы, пожалуй, мечи, прикрепленные сбоку, заставил
яростный пыл обнажить, — и лучше бы вражьим оружьем
430 был ты, брата беда, фиванский юноша, сгублен! —
но — неожиданный крик и рев, вылетающий с хрипом
вон из грудной глубины, царя поражает во мраке,
вынудив с ложа восстать: трезва и в великих заботах,
старость его на краю некрепкого сна колебалась.
Он поспешил меж огней многочисленных через высокий
атрий и — двери едва навстречу свету открылись —
страшное зрелище вдруг увидел: изранены лица,
градом кровь на вспухших щеках. — «Безумства причина,
пришлые юноши, в чем? — До этаких, знаю, побоищ
440 подданный мой не дойдет! — Так что за пыл неуемный
ненавистью возмутил молчание мрака ночного?
Да неужели вам дня не хватило? Иль жалко на время
душу миром и сном смирить? Ну, что вы молчите?
Кто вы, путь ваш куда? В чем спор? — Но ярости вашей
если судить, — вы не из низов, и гордой породы
ясные знаки видны в обильно пролитой крови».
Молвил, они же, сплетя голоса, но искоса глядя,
начали вместе: «О царь ахейцев, о милосердный,
нужно ль нам говорить? Ты сам залитое кровью
450 видишь лицо!..» — сочетав голосов озлобленных звуки,
оба промолвили так, а после Тидей, по порядку
первым, продолжил: «Стремясь позабыть о случившемся горе,
я Ахелоя луга и мой Калидон оставляю,
чудищ родящий[81]; меня непогодная ночь застигает
в ваших краях, — и что мне метало укрыться от неба
кровлею? — Может быть, то, что к порогу этому первым
путь свой направил другой? — Однако мы слышим, что делят
общий кентавры приют, а также Киклопы на Этне
вместе живут. Но когда даже чудища дикие знают
460 долг и природный закон, то нам вдвоем поместиться… —
впрочем, о чем я? — Сейчас ты либо — кто бы ты ни был —
гордый доспехом моим уйдешь, либо — если от скорби
кровь, изнурясь, не застыла моя — узнаешь, что отпрыск
корня великого, я ни отца Ойнея, ни Марса
не посрамлю!» — «И я — ни духом; ни родом не беден…»!
тот возражает ему, но, вспомнив о роке семейном,
медлит имя отца произнесть. Адраст-миротворец
«Полно, — сказал, — отложив угрозы — их ночь ли внушила,
доблесть, иль гнев, разыгравшийся вдруг, — под кров мой вступите.
470 Пусть залогами душ десницы вместе сойдутся;
нет, не попусту все, не без воли богов совершилось:
гнев же начало любви затем предварил, чтобы после
вспомнить с улыбкой о нем». — И как безошибочно понял
старец судьбу! — Ведь не зря говорят: у связанных битвой
верность такая была[82], какою Тесей Пирифою
верен был до конца, какою Орест, обезумев,
был от жала спасен пораженной Пиладом Мегеры.
Тут уже оба легко допускают, чтоб царь умягчил им
речью суровость сердец, — так, с бурей сразившись, стихает
480 море[83], но долго еще умирает ее дуновенье
в складках опавших ветрил, — и в покои царские входят.
Тут впервые Адраст рассмотреть одежды пришельцев
мог и оружие их, он видит: вздыбился полый
лев на спине одного с торчащею в стороны гривой,

79

Стих 408 …повергает двоих судьба в кровавую ярость. — Вмешательство Случая (лат. fortuna) нередко у Стация. См. III, 61; VI, 474 сл., 691 сл.; VIII, 456 сл.; XI, 448. 469 сл.; XII, 35, 422.

80

Стих 421-422 …когда к низейскому вновь Громовержцу игры приходят… — Имеются в виду игры, проводимые раз в четыре года в честь Юпитера в Олимпии близ Пизы алидской.

81

Стих 453-454 …Калидон… чудищ родящий… — Диана, разгневанная на царя Калидона Ойнея, отца Тидея, забывшего принести ей жертву, подослала в окрестности города страшного вепря, который опустошал поля; убит он был сыном Ойнея Мелеагром.

82

Стих 475-477 …верность такая была… — Тесей и Пирифой так же, как Орест и Пилад, — символ неразрывной преданной дружбы и готовности пожертвовать собой ради друга. Ср. у Вергилия образы Ниса и Эвриала.

83

Стих 479-481 …так, с бурей сразившись, стихает море… — Сравнения с непогодой и буйством ветров часты у Стация. Ср. I, 193 слл.; III, 432 слл.; V, 704 слл.; VI, 108 слл., 299 слл.; VII, 86 слл., 233 слл., 560 слл., 625 слл.; VIII, 423 слл.; IX, 523 слл.; X, 246 слл., 537 слл.; XI, 114 слл.; XII, 650 слл., 728 слл.