Стаций Публий Папиний. Фиваида

не удостоив, легко метнул, перстов не сжимая,
нож, непригодный в бою, — и тот, просвистев, попадает
в пах, да так глубоко, как если бы с силой был пущен.
Не усомнясь, что убил, Ойнид горделивый доспехов
трогать не стал: "Не тебе же, о Марс, и не ратной Палладе
их посвятить, — говорит, — а носить самому запрещает
590 стыд; вот если б меня, оставив чертог, Деипила
сопровождала в боях, — я взял бы их — ей на потеху".
Молвил и гордой душой к ценнейшим наградам сраженья
был уведен. Так лев, средь убийств бесконечных случайно
нежных телиц и телят поразив невоинственных, мчится
мимо — в свирепой алчбе упиться могучею кровью
и успокоиться лишь у быка-вожака на загривке.
Но Менекея достиг предсмертный Атисом павшим
изданный крик. Коней повернув, с колесницы летящей
спрянул и видит: на труп налетела тегейская сила,
600 тирских же воинов — нет. "Устыдись, кадмейская младость,
и не позорь земнородных отцов[80]! Да где ж вы, отродье
низкое?!" — крикнул. — "Ужель по душе, что простерт чужестранец
Атис, досель чужестранец, своей еще не супруги[81]
мститель несчастливый сей? И мы — ужель потеряем
оный залог?" — Отряды, стыдом укрепленные правым,
ринулись в битву, и долг возвратился каждому в сердце.
А между тем во дворце, в потаенный покой удалившись,
братьям своим не в пример, неповинные дщери Эдипа —
сестры беседу ведут, разнородные жалобы множа
610 не о сегодняшнем зле, но самом источнике бедствий.
Эта оплакала брак материнский, та — очи отцовы,
брата на троне — одна, другая — изгнанника брата,
обе — войну. И медлят они молить о злосчастных:
страх за обоих томит, не знают, кому пораженья
или победы желать; но втайне — с изгнанником обе.
Так, едва обретут пандионовы птицы[82] приюты
верные и очаги, от коих зима прогнала их, —
тут же, над гнездами встав, о древних источниках бедствий
кровлям поведать спешат — не словами, но резким и скорбным
620 щебетом (впрочем, сей звук словам не совсем не созвучен).
После же, слезы прервав и молчание долгое, первой
молвит Исмена: "Почто сей обман и яви подобье
смертных смущает? Почто в забытьи нас мучат заботы,
и перед спящей душой возникают живые виденья?
Я вот, которой и мысль не пришла бы о брачном чертоге
даже и в мирные дни, — как стыдно! — увидела ночью
свадьбу свою. Откуда принес жениха с незнакомым
ликом бессмысленный сон? Я у нас его только однажды —
в пору, как с ним обо мне, меня не спросив, сговорились —
630 видела — и против воли, поверь. А после внезапно
перемешалося все: вдруг гаснет огонь, и за мною
гонится, злобно крича, чтобы Атиса ей возвратили,
мать жениха. Какую беду сей сон предвещает?
Я — не боюсь, — лишь бы дом не погиб, и воин дорийский
спасся, и нам удалось унять распалившихся братьев".
Так они речи плели. Но от шума внезапного скорбный
дом ужаснулся: несут отбитого с вящей натугой
Атиса, — юноша жил, но крови почти не осталось,
рану сжимала рука, голова бессильно свисала
640 с края щита[83], волоса перепутались, лоб закрывая.
Первою видит его Иокаста, — трепеща, Исмену
милую кличет: молил лишь об этом кончавшийся голое
зятя, из уст ледяных одно лишь еще вылетало
имя невесты. Вопят служанки, к ланитам взметнула
дева персты, — безжалостный стыд не пускает[84], но гонит
мать: предсмертной мольбе не смогла отказать Иокаста, —
дочь привела и лицо ей открыла. Пред самою смертью,
званый четырежды, взор и угасшие очи отважно
поднял, — и только ее, позабыв и о свете небесном,
650 видит, но взора лицом любимым не может насытить.
Так как и матерь была далеко, и скончался прекрасной
смертью отец, — невесте обряд печальный доверен:
вежды прикрыть. И она, уже ото всех удалившись,
горестный стон издала и очи в слезах утопила.
Так было в Фивах. Меж тем, и змеями свежими пыша,
и обновленным огнем, Энио продолжала сраженье.
В битву стремятся бойцы, как будто теперь лишь удары
первые нанесены и блеск не утерян мечами.
Всех превосходит Ойнид; хотя без промаха стрелы
660 Партенопей рассылал, и давил умирающим лица
Гиппомедонт разъяренным конем, и сосны[85] Капанея
дальний полет без труда узнавали полки аонийцев, —
все же — Тидеев сей день: бегут от него, устрашаясь
крика: "Почто вы кажете тыл? Отмщать подобает
за убиенных друзей и за скорбную ночь — расплатиться.
Это ведь я погубил — один — ненасытным убийством

80

Стих 601 …земнородных отцов! — Фиванцы свой род возводили к спартам, выросшим из зубов марсова дракона. См. примеч. к I, 7.

81

Стих 603 …еще не супруги… — Исмена была еще невестой Атиса.

82

Стих 616 …пандионовы птицы… — ласточки, так как дочь Пандиона Филомела была превращена в ласточку. Ср. IV, 56.

83

Стих 639-640 голова бессильно свисала с края щита… — Ср. Вергилий. "Энеида", X, 506, 841.

84

Стих 645 …безжалостный стыд не пускает… — Ср. Овидий, "Метаморфозы", IV, 680 сл.

85

Стих 661 …сосны… — т.е. копья.