– Нет, дальше мы сами, – покачал головой тот и хлопнул дверью.
Мы с Шершавым уже дожидались снаружи, и я с любопытством рассматривал странный мир, который застыл на этапе среднего развития.
Вроде и технологии уже развиты, но какие-то они всё ещё примитивные. Но самое странное, что мне оно кажется знакомым, будто я жил здесь достаточно долгое время. Вот эта машина – она называется «Лексус», а вон та – «Жигули». Ладно, надеюсь, ответы и впрямь будут.
Минут пять пешком, и носа коснулся восхитительный аромат. Живот аж скрутило в приступе голода, изнутри практически рычание раздалось. Шершавый посмотрел на меня с какой-то завистью, даже у него такой рык вряд ли получится.
– Жрать хочешь? – уточнил Крейн и, дождавшись кивка, продолжил: – Пошли, здесь неподалёку шавуху вкусную готовят.
– Как-то подозрительно у меня эти два слова воспринимаются, – усмехнулся я. – Что такое «Шавуха»?
– О, друг мой, – засмеялся в ответ он, – сейчас ты познаешь дзэн.
Спорить я не стал, запах действительно был очень аппетитный. В крайнем случае Шершавый сожрёт – ему вообще до лампочки, что метать.
Пара минут и вот мы стоим у небольшого ларька, сбоку которого дымит труба. В небольшом оконце мелькает человек с монголоидными чертами. Вся витрина завалена различной выпечкой и небольшими табличками с цифрами. На самом верху имеется надпись: «Шаурма».
Так, а вот это уже окончательно странно. Откуда я знаю эти символы и почему умею их читать? Иероглифы на Турнире мне вообще никак не давались, а здесь вон чего. Ох, как же мне, сука, любопытно!
Шавухой оказался брикет, состоящий из мяса, салата, какой-то непонятной жижи белого цвета и всё это внутри тонкой лепёшки. Несмотря на странное название и внешний вид, угощение я втрепал за пару минут. Шершавый вообще справился за секунды.
– Эй, ты, – заглянул я в окошко, – дай мне ещё одну такую штуку.
Человек внутри кивнул и принялся за работу, наблюдать за которой было сплошным удовольствием. Крейн приложил пластиковый прямоугольник к коробочке с кнопками и вскоре я снова вгрызался в лепёшку, но на этот раз уже на ходу.
Затем мы спустились под землю. Здесь по тоннелям двигались поезда. Вот где, оказывается, были все люди, что жили в этом бесконечном городе.
Человеческий поток гудел подобно горной реке. Все куда-то бежали, спешили, толкались и ругались. Незаметно для себя я вдруг тоже начал ощущать волнение, будто ещё немного и опоздаю на важную встречу.
Поездка длилась недолго и буквально через две остановки нас с Крейном практически вынесли из вагона. Небольшой подъём по живой лестнице и вот мы уже поворачиваем к спальному району.
– Я таки приветствую вас, господа, – со странным акцентом встретил нас человек в домашнем халате. – Что привело вас в мою скромную обитель?
– Здравствуйте, Симон Вольфович, – вежливо поздоровался тот, – мы к вам по делу.
– Кто бы сомневался? – смешно всплеснул руками тот. – Разве кому может придти в голову проведать бедного старика просто так? Нет, все спешат к Симону Вольфовичу по делу, как будто у меня своих мало?
– Мы бы не стали вас беспокоить по пустякам, – всё так же вежливо продолжил беседу Крейн. – За нами идут Агенты, ну и вот, – он указал на меня. – Узнаёте?
– В моей семье редко кто жаловался на память, – поправил небольшие круглые очки хозяин квартиры, – Ну что вы встали в дверях как, ей-богу, не знаю кто? Вот так кто зайдёт, неудобно, что подумают люди?
Продолжая причитать, Симон Вольфович провёл нас в просторную гостиную и усадил в огромные кресла. Вскоре какая-то женщина принесла чай и вежливо прикрыла за собой двери.
– А вы неплохо расшевелили этот муравейник, – оставшись с нами наедине, хозяин квартиры перешёл на деловой тон. – Кто бы мог подумать, когда мы с вашим отцом начинали этот проект, что он даст такие плоды?
– Можно вот с этого момента немного подробнее, – тут же включился в разговор я. – Очень уж хочется понять, что я такое?
– Разве вы не осознаёте себя как личность? – вскинул брови Симон. – Мы таки не сумели вложить в вас душу?
– Я не об этом…
– Нет, вы таки, как раз об этом, – спокойным, но не располагающим к пререканию тоном оборвал меня он. – Вы прямо заявили о своей принадлежности к вещи, назвав себя «что», но смею вас заверить, молодой человек, это совсем неправда.
– Так в чём тогда правда? – усмехнулся я.
– В том, что нашу работу признал даже Турнир, – вежливо улыбнулся тот. – А известно ли вам, как такое непросто? Полагаю, что нет, иначе вы не стали бы обижать меня своими странными речами. Так вот, мы создали уникальное живое существо, совместив, казалось бы, несовместимое.