Такое положение вещей заставляет остальных женщин нервничать. Многие прикидывают, что, если они хотят оставаться в игре, надо переодеваться в мини, терять паспорт и переезжать в город, где никто не узнает, сколько вам на самом деле и настоящая ли у вас грудь. Ничего не поделаешь, не все еще выросли настолько, чтобы позволить себе быть такими, какие есть, получать от этого удовольствие и без силикона восхищать окружающих. Посмотрим, что будет дальше. Время-то у нас есть.
Вес
Сколько в мире женщин, довольных своим весом? Две? Три? Метаболизм – штука капризная. Я почти не верю тем, кто рассказывает, что лопает гамбургеры на ночь, засыпает, как хомяк, поглаживая надувшийся живот, а утром – раз, и излишеств как не бывало. Да, возможно, у двух из десяти благодаря Господу Богу и неутомимому желудку именно так и происходит, но ведь оставшиеся восемь точно врут. Не едят они никаких бутербродов ни с утра, ни на ночь. Грызут целыми днями морковку и живут, практически не слезая с напольных весов. Если их застать врасплох и спросить про вес, они с перепугу назовут его с точностью до миллиграмма. У них наверняка есть контрольное платье, в которое они время от времени влезают, чтобы поднять или испортить себе настроение, а на холодильнике висит список калорий, содержащихся в воде и петрушке, которыми они питаются.
И это при том, что любая нормальная женщина понимает, что идеальное тело, если оно вообще было, заканчивается где-то после двадцати пяти или после рождения ребенка, а на фотографиях в журналах один компьютер и фотошоп. Тем не менее мы верим всему, что видим, потом встаем перед зеркалом и начинаем хвататься то за бока, то за голову.
Восемь из девяти женщин, которых я знаю, сидят на диетах. Бóльшая часть из них ничего не ест или громко рассказывает о том, что ничего не ест после шести, семи или восьми вечера. Те, кто истребляет запеченного зайца за полночь, распространяют свои идеи о том, что все-де зависит от образа жизни и, если они до четырех утра попляшут в ночном клубе, весь заяц испарится без следа. Утверждение спорное, тем более что время идет, и желание до рассвета угорать в диско-барах проходит, а привычка есть от пуза остается. Кроме этих праздно танцующих в темноте есть еще трудолюбивые муравьихи, которые сутками надрываются на своих работах и нормально поесть могут раз в день, как мусульмане в Рамадан, после захода солнца. Естественно, привычка уговаривать на ночь борщ, куриные котлеты, пюре, компот и суфле из песочного теста с глазированной вишенкой рано или поздно приводит к бочкам, ушкам и слоям лишнего жира по всему периметру.
Обжираясь на ночь, злоупотребляя жирным, сладким, соленым, перченым, копченым и чем там еще нельзя, но вечно хочется, мы клятвенно обещаем себе: все-все, еще один укус, глоток и последний взгляд на калорийную снедь – и в спортзал, в горы, к балетному станку, три орешка на салатном листе в день, зеленый чай литрами и никакого алкоголя! Не знаю, куда кого заводят их мечты, меня занесло в качалку.
Поначалу, оказавшись в этом омуте тестостерона, я обрадовалась. Я давно не видела столько мужчин разом в одном помещении. И не просто мужчин, а потных самцов в растянутых майках на мускулистых плечах и с цепями на бедрах. Цепи, правда, несколько сбивали с толку. Я только собралась с духом спросить, на кой ляд им тут приковывать друг друга, как из-за угла вырулил бритый дядя, тащивший за собой на цепочке что-то похожее на металлическую крышку от канализационного люка. Я притаилась за беговой дорожкой. Я и так уже начала сомневаться, правильно ли сделала, что сюда пришла, а когда мужчина со своей бирюлькой прыгнул на перекладину и со страшными криками принялся отжиматься, мне совсем поплохело. Мужчины слева и справа от меня сопели и подкидывали в воздух по моим прикидкам что-то среднее между маленьким роялем и большим холодильником. Моя гантель была для них не тяжелее бритвенного станка, а когда я попробовала отжать среднюю норму одного качка, у меня что-то присвистнуло в кишках. Если бы каким-то чудом я взяла этот вес, я бы лопнула и разлетелась по углам. Улыбнувшись большим и сильным людям, я отошла от восьмидесятикилограммового утяжелителя.
Еще сильнее осознания своей немочи меня угнетало всеобщее равнодушие. Тут никто и бровью не повел в сторону моих кокетств. Одни мужчины бродили между тренажерами с таким сосредоточенным видом, словно контракты подписывали, другие так стонали, что я забыла, зачем пришла. Все было очень серьезно, здесь сопляки становились мужчинами, а женщины были ни при чем. Я могла прийти в тренажерный зал голой, на меня никто не посмотрел бы. Здесь тестостерон выделялся прямо в пот, испарялся и создавал удушливую и гнетущую атмосферу. Вопреки ожиданиям, качалка оказалась одним из самых скучных мест на земле. А потные качки – нарциссами без яиц.