III. Биологическое значение стадного инстинкта
Животное царство претерпело два относительно внезапных и очень серьезных скачка в сложности и размере единиц, на которые действует немодифицированный естественный отбор. Это случаи объединения прежде независимых единиц: переход от одноклеточных организмов к многоклеточным, и объединение индивидов в социумы.
Очевидно, что в многоклеточном организме отдельные клетки теряют некоторые способности одноклеточных организмов: репродуктивная способность регулируется и ограничивается, питание старым способом невозможно, а реакция на стимулы проходит только по определенным каналам. Взамен на эти жертвы, говоря метафорически, действие естественного отбора внутри объединения прекращается. Отдельная непригодная клетка или непригодная группа клеток уже не может быть легко устранена; она включена в целый многоклеточный организм, который гораздо менее зависим от капризов одной клетки, чем одноклеточный. Теперь у отдельных клеток больший простор для разнообразия, а значит, богаче выбор материала для отбора. Более того, изменения, которые не дают немедленной пользы, получают шанс на выживание.
С этой точки зрения многоклеточность позволяет спастись от сурового естественного отбора, который для одноклеточных превращает конкуренцию в такую отчаянную борьбу, что малейший выход за узкие пределы является гибельным, ведь если даже он и в каком-то отношении выгоден, то в другом вреден. Так что единственным путем дальнейшего прогресса было увеличение конкурирующего организма. Можно предположить, что со временем разные виды многоклеточных организмов достигнут пределов возможностей. Конкуренция выйдет на максимум, все меньше изменений будут приводить к серьезным результатам. Для видов, находящихся в таких условиях, прогресс требует увеличения единицы. И это уже не означает увеличения физической сложности; необходимым шагом представляется появление стадности. Необходимость и неизбежность таких изменений видна по их появлению в самых разных областях (например, у насекомых и млекопитающих); можно подозревать, что так возникла и многоклеточность.
Стадность часто рассматривают как черту, вряд ли заслуживающую названия инстинкта, действительно полезную, но не имеющую фундаментального значения и не укоренившуюся глубоко в видовой памяти. Такой взгляд, видимо, объясняется тем фактом, что стадность, по крайней мере, у млекопитающих, не сопровождается сколько-нибудь значительными физическими изменениями[3].
Чем бы ни был обусловлен такой подход к рассмотрению социальных привычек, по мнению автора, он не оправдан фактами и не приведет к плодотворным выводам.
Изучение пчел и муравьев сразу показывает, какое фундаментальное значение имеет стадность. Индивид в таких сообществах совершенно неспособен выживать в одиночку; этот факт немедленно подтверждает подозрения, что даже в сообществах, не столь тесно спаянных, как у муравьев или пчел, индивид может на деле больше зависеть от общественной жизни, чем представляется на первый взгляд.
Еще одно потрясающее свидетельство того, что стадность важна не просто как позднее приобретение, – замечательное совпадение ее появления с повышением уровня интеллекта или возможностью очень сложных реакций на окружающую среду. Вряд ли можно считать незначительным фактом то, что собаки, лошади, обезьяны и люди – общественные животные. Самые удивительные примеры – пчелы и муравьи. Здесь преимущества стадности перевешивают самые серьезные различия в строении, и мы видим, что условия, которые зачастую считались простой привычкой, способны помочь нервной системе насекомых соревноваться по сложности адаптации с нервной системой высших позвоночных.
Если согласиться, что феномен стадности имеет глубокое биологическое значение и отвечает за важную группу инстинктивных импульсов, следующим шагом в нашем обсуждении будет вопрос: следует ли рассматривать человека в качестве стадного животного в полном смысле слова, иначе говоря, обеспечит ли его социальная привычка массой инстинктивных импульсов, столь же мощных, как самосохранение, еда и размножение. Можем ли мы рассматривать социальный инстинкт в качестве объяснения «априорных синтезов высшего сорта, не требующих подтверждения в силу самоочевидности», которые нельзя объяснить тремя примитивными инстинктами и которые остаются камнем преткновения на пути обобщения поведения человека?
3
У общественных насекомых, разумеется, есть физические изменения, вызванные социальной организацией и тесно связанные с ней.