Падла!
Я надеялся, что все же Альфред отдаст их мне, как человеку, отомстившему за гибель инквизитора. Да и воображаемые миллионы стояли перед глазами от Билли Бомса за туши. Выходило все зря!
Проснулась злоба. И такая дикая, что хотелось самому зубами рвать тварей, крошить их кулаками, топтать ногами. С трудом удалось сдержать деструктивный порыв. Но ярость начала заволакивать взор, всегда думал — очередное расхожее выражение, на деле — действительно, эдакое туннельное зрение. Когда не видишь больше ничего, кроме цели, и не обращаешь внимания ни на что.
Монстры же постоянно изменялись, росли, покрывались шипами, зарастали волосом и броневыми пластинами, отращивали когти и клыки. Отследить все метаморфозы и трансформации не удавалось. Но в тварях практически ничего не осталось от гуманоидов.
И мысль-молния — сейчас они покончат с тушами и займутся мной. И еще одна. Самобичующая. Всю дорогу размышлял, какой я продуманный, а таймер не врубил, когда купол поставил маг, и не уточнил у него точное время действия. «Около часа» — понятие растяжимое или сжимаемое. Помощь… Будет ли она?
Скорее всего, хрен по всей роже!
И что делать?
А плевать на трофеи! Раз пошла такая пьянка…
С матюгами про себя закинул в вакханалию предпоследний огурец — кислотную гранату, учитывая ее ограниченный радиус действия, ни секунды не раздумывая, отправил в полет и последнюю.
Ни грохота, никаких тебе спецэффектов, кроме полупрозрачного марева над злосчастным фонтаном и сдвоенного громкого «чавк!».
Затем все пространство перед фонтаном заволокло ядовито-желтым туманом, он в несколько секунд сгустился, казалось, превратился в плотную жидкость, а еще он не позволял рассмотреть действие поражающего элемента — кислоты.
Но накрыло всех.
Десять секунд ожидания не расслабили. Я продолжал сжимать в руках лук и всматриваться в ядовитый туман. Будто сморгнул, когда тот исчез. Был и нет. А на месте брусчатки и части фонтана оказались шахта в виде вертикально уходящего вниз пересечения двух идеальных окружностей. Именно туда сейчас сбегала вода от Скорбящей матери, основной ее объем провалился до этого.
Кончились суки?
В этот момент с каким-то клекотом, похожим на ястребиный из ямы вылетел вращающийся шар. Здоровенный мяч, который, с брызгами упав на поверхность, замер на месте. «Распрямился».
Сейчас смог разглядеть. Мда…
Теперь в этой мрази не оставалось ничего человеческого. Существо ростом мне по колено, походило на ежа и дикобраза, вставшего на задние лапы. От него у земных аналогов были иглы и общий силуэт. Гипертрофированный клюв-нос торчал из густой растительности на «лице», огромные буркалы багряного цвета с вертикальным зрачком. Гадина кривила в плотоядной ухмылке здоровенную на полутуши пасть, расположенную почти по центру круглого тела, показывая острейшие кофейного цвета акульи зубы. Между ними рассмотрел кровоточащие обрывки мяса.
Колобок-убийца из Ада!
Тот вытянул коротенькую руку с непомерными шестипалыми ладонями, каждая величиной с садовую лопату, выставил скрюченный когтистый указательный палец ткнув им в меня, и облизал тонкие губы. Подмигнул правым глазом-блюдцем и тонко-тонко почти пропел:
«Мяяяясоооо! Жииивооой! Дууууушаааа… Моооое…».
Тут и справка подоспела, «обрадовав» информативностью.
«Астральная проекция
Принадлежность: не определена
Ранг: не определен
Класс: не определен
Защита: не определена
Атака: не определена
Способности: не определены
Время существования: не определено».
Отлично! Превосходно!
Сука, мля!
Как изюминка на торте жизнеутверждающее сообщение-совет от магги: «Скачивайте продвинутые базы данных, повышайте уровень наблюдательных приборов и собственные характеристики, отвечающие за познание объективной реальности».
Шлеп-цок-шлеп-цок-цок-шлеп!
Это переваливаясь, как пингвин, деятель засеменил в мою сторону. Только сейчас заметил, что ступни у существа такие же здоровенные, как и ладони. Когти на них еще больше. Ласты!
Теневая стрела выпущенная в покемона, была отбита с невероятной быстротой и довольно небрежно верхней конечностью. Сменив направление, она исчезла в тротуаре, поверх которого сразу заискрился иней.
Урод погрозил мне пальцем, и заявил громко:
— Люблю!