– А если гость не замечает принесенного подноса и продолжает разговаривать, что делать? Могу ли я прервать разговор? – неожиданно для самой себя спросила Анна, чем поразила самого батлера, на лице которого отразилось крайнее удивление.
– Анна, а вы молодец. Очень важный вопрос. Отвечаю: если гость не замечает принесенного подноса, осторожно наклонитесь к нему, извинитесь и спросите, не желает ли он отведать блюдо. Надеюсь, всем все ясно?
Домашний стафф покорно кивнул, вновь напомнив Анне рынок с рабами, готовыми покорно кивать покупающим их хозяевам, лишь бы вновь не оказаться на невольничьем рынке.
Перед тем как выйти из зала, Гуля осторожно подошла к Анне и, наклонившись, прошептала:
– Наверное, это сделала Виктория. Когда тебя позвала Валентина, она подошла к твоей зоне и какое-то время крутилась там.
Анна сжала губы от досады на Гулю, потому что та промолчала, и от злости на Викторию, в выходке которой она теперь не сомневалась.
– Почему же ты промолчала? – негодующе заметила Анна.
– Я не могу быть уверена… Это только предположение, – испуганно зашептала Гуля.
Анна вздохнула. Девушка была очень скромной, тихой и безобидной. Злиться на нее Анна не могла.
– Ладно, проехали…
– Прости, – пролепетала Гуля и, развернувшись, неуверенно зашагала прочь, как будто боясь собственной тени…
VI
Дом Вадимовых начал понемногу наполняться. К особняку подъезжали «роллс-ройсы», «бентли», «феррари» и «ламборджини». Выстроившиеся в ряд нанятые водители тут же подходили к автомобилям и парковали их на заранее отведенные места.
Анна и Ксения, находящиеся в этот момент на втором этаже дома, выглянули в окно и ахнули: ухоженные, элегантные женщины, одетые в роскошные вечерние платья, мужчины в стильных и дорогих костюмах, под стать своим избранницам, их детки, такие же модные, как и родители, ну и, конечно, шествовавшие за ними няньки, замыкающие круг и дополняющие общую картину российского бомонда.
Альберт при полном параде – в черном фраке, белой рубашке и бабочке – торжественно встречал гостей у входа, принимая пригласительные открытки и передавая последующую опеку над гостями камердинерам. Те провожали прибывших в салон, откуда желающие могли пройти в галерею и насладиться видом произведений изобразительного искусства – приобщиться, так сказать, к пище духовной.
Хозяйка и хозяин дома радушно принимали гостей, обмениваясь улыбками, рукопожатиями и легкими поцелуйчиками в воздух, сопровождая свои приветствия краткими комментариями и восторженными комплиментами относительно внешнего вида гостя и его спутника.
После увиденного великолепия Анна невольно посмотрела на свое отражение в зеркале: черная юбка ниже колен, белая рубашка, фартук и волосы в пучке. Как всегда, неприметно, просто и удобно для работы.
Пока Анна оценивала свое отражение, салон понемногу стал наполняться гостями. Одни официанты принимали заказы на напитки, другие подносили канапе. Женщины и мужчины вели оживленную беседу, стараясь не спорить слишком шумно и не смеяться слишком громко. Юлиана постаралась, чтобы в салоне сошлись люди самых разных взглядов и убеждений, начиная от государственных мужей и заканчивая известными блогерами и писателями. В общем, все было как в старые дворянские времена, когда умение объединять в своей гостиной людей разных взглядов свидетельствовало об искусности хозяйки салона.
Тем временем Виктория, так же как и остальные гости, находилась в салоне, приглядывая за детьми, которые так и норовили что-нибудь разбить вместе с другими отпрысками богатых родителей.
В коктейльном платье и с красивой прической Виктория выглядела замечательно. Это была ее привилегия – привилегия гувернантки детей, которой позволялось находиться среди гостей, садиться с хозяевами за один стол и не пачкать руки пыльной работой. Чувствовала она себя не очень комфортно, но старалась держаться гордо. Позже к ней присоединились две другие гувернантки, прибывшие вместе со своими воспитанниками. Видимо, испытав облегчение оттого, что участь гувернантки можно разделить с другими, она стала вести себя более уверенно.
Однако на мероприятиях, где присутствовали дети и их гувернантки, предусматривался дополнительный банкетный зал, в котором они были почетными гостями и обслуживались за столом ничуть не хуже, чем их хозяева, с той лишь разницей, что столы были расположены в разных залах и спиртное употреблять им не разрешалось. Но самое главное – им не разрешалось расслабиться, ведь к их основным почетным обязанностям на званом ужине добавлялись другие, менее почетные – ни в коем случае не допускать детей к столу, за которым сидят родители, пресекать любые попытки облить, испачкать или не дай бог ударить другое золотое чадо, столь же ценное, как и их подопечный. Примечательно, что сорванцов среди детей было не так много – большинство из них подражали манерам родителей и даже различали кое-какие известные бренды. Они мало напоминали детей, а больше походили на взрослых: сдерживали эмоции, не повышали голоса, следили за каждым своим движением. Они были вежливы, но уже так надменны!