Зажглось красное табло «приготовится к посадке», продублированное голосовой связью. С некоторым трудом встав с мест, отбывающие потянулись к выходу. Элан с Ольгой задержались, прощаясь со своим новым другом.
— Вы ещё услышите про свою воспитанницу, можете не сомневаться!
Крепкие рукопожатия и традиционное:
— Счастливого пути.
— Счастливо оставаться. И передайте наши наилучшие пожелания Клер.
— Непременно.
Они прошли по коридору к дверям лифта и, напоследок помахав руками, исчезли в его утробе.
Ден`Одель постоял минутку, глядя им вслед и, повернувшись, не спеша зашагал к двери, провожаемый удивлёнными взглядами персонала. Те без сомнения узнали его, но о причинах этого поступка и панибратской беседы с двумя пассажирами могли только гадать. «Удачи вам обоим», — он бросил последний взгляд через плечо и неспешно удалился.
* * *
Лифт, конечно, не был похож на то, что наш разум привык ассоциировать с этим термином. Полёт в космос, пусть и по тросу, есть полёт в космос, так что по своей сложности он мало чем отличается от корабля, но не имеет собственных двигателей. Пассажиры устраивались в сильно наклонённых креслах, и левый и правый ряд головой к продольной оси, их пристёгивали ремнями, подсоединяли силовые кабели и системы жизнеобеспечения — ходить по лифту во время движения разрешалось только в чрезвычайных ситуациях и только «вагоновожатому». Его место возвышалось над остальными почти на полтора метра и, закрытое широким блистером, занимало позицию слева от стыковочного узла — визуальный контроль переходной камеры был обязателен, не то чтобы совсем не верили приборам, но осторожность не помешает. Внутренний объём лифта был небольшим, и кресла с узким проходом съедали его почти полностью, такую минимизацию диктовала суровая необходимость экономить вес. Дюжина кофров с личными багажом, каждый килограмм по пять-семь, не больше, фиксировались на стеллажах над ногами пассажиров.
Табло ровным зелёным светом отсчитало последнюю секунду, и кабина, едва ощутимо вздрогнув, начала подъём.
Потянулись долгие часы ожидания — забраться на высоту 75 км не так просто, зато очень интересно и экономично. По мере того, как росло расстояние до поверхности, открывалась во всех деталях панорама столицы, взгляд легко нашёл и площадь с парусами-небоскрёбами, и набережную. Со стороны океана, закрывая уже заходящее солнце, надвигалась стена облаков, раскрашенная светилом во все мыслимые оттенки красного и жёлтого. Колоссальная тень надвигающейся грозы поглощала город.
— Как красиво! Жаль, что не запечатлеть такое. — Элан простонал от досады.
— Спокойно, турист, всё под контролем. Налюбуешься ещё, — это, конечно Ольга. Уже взялась исправлять его промах.
Кабинка, такая хрупкая и крошечная на вид, словно сознательно убегая от этого буйства стихии, ускорила подъём, но гонимая ветром молочная пелена врезалась в неё. Захватывающий вид в иллюминаторе сменился невзрачными серыми тонами, смотреть стало особо не на что, и Иригойкойя откинул голову и попытался расслабиться. Честно говоря, он не любил лифты, хотя те являлись обязательным элементом инфраструктуры порта. Кабина подрагивала под бешеным напором ветра, да и трос благодаря немалому сечению и невероятной длине обладал изрядной парусностью. И хотя комплекс с годами обрёл почти абсолютную надёжность, несчастные случаи бывали. Теоретически есть парашюты, способные опустить тебя на землю даже из стратосферы, и кресла ими комплектовались, как и индивидуальными тормозными двигателями. Но пробовать эту систему спасения на практике не хотелось. Опасения были вполне реальными — подъём начался при так называемом УМП, условном минимуме погоды, как говорят профессионалы. В данном случае минимум выражался в том, что кабина по расчётам покинет плотные слои атмосферы до того, как тонкая ниточка мономолекулярного троса окажется во власти необузданной стихии.
К счастью именно так и получилось. Выскочив из мглы, она снова окунулась в такие жаркие на большой высоте лучи светила. Облака, как горы из сказочной страны, плыли по своим маршрутам. Их формы менялись, словно руки невидимого художника-великана лепили из ваты причудливые воздушные замки. Непроглядную темноту под ногами постоянно пронзали колоссальные молнии. По мере того как лифт забирался всё выше и выше, стал различим и глаз, и грандиозная воронка облачных масс всего океанского циклона.