Люди в белых халатах эволэка не пустили в процедурный кабинет, но он и не особо туда стремился, устроившись прямо на полу у фонтанчика, под декоративным деревом. Вода была очень вкусная и холодная. Он, не спеша, наслаждался её живительной силой, пытаясь успокоиться. Всё шло неожиданно хорошо, но иллюзий Элан не строил — самый непростой разговор, с роднёй, ещё был впереди, а уверенности в благополучном итоге не было никакой.
Сквозь стекло было видно, как несчастной девушке ввели иглу в вену на руке, а потом без конца меняли шприцы, наполняя чистую кровь всякой гадостью. Непоседа Амма вертелась вокруг, оживлённо споря о чём-то с врачами, те без конца отмахивались от её рекомендаций, явно кивая на инструкции, мол, нам хоть киборг, хоть кто — положено колоть, мы и колем!
Элан прекрасно помнил своё состояние после такой процедуры, годы не стёрли из памяти всей гаммы непередаваемых ощущений, головная боль и рвота из которых были, пожалуй, самыми безобидными. Поэтому, когда Ольга с раскрасневшимися глазами и учащённым дыханием снова оказалась в коридоре, он подхватил её под руки и, усадив на скамейку, принялся отпаивать водой. Живая плоть не могла не реагировать на грубое вмешательство вакцин.
— Ничего себе, процедуры у вас! — Она залпом проглотила очередной стакан. — Представляю человеку каково.
— Нормально, — парень пожал плечами, — ещё никто не умер, по крайней мере, официально.
— Ты закоренелый оптимист, — девушка рассмеялась. — Ну, двинули дальше?
— Поехали, почтим своим присутствием наших благодетелей! — Элан криво ухмыльнулся, видимо, решив пустить в ход одну из домашних заготовок.
Они скорым шагом последовали по коридору к лифтам, один из которых и поднял их на этаж за номером четырнадцать.
Главный зал, как и положено, располагался на самой верхотуре, в центральной башне. От лифта к нему вёл широкий коридор. Декор отдавал прямо имперскими амбициями: недешёвая отделка здания «FN» выглядела откровенно блекло на его фоне. Даже ручки и светильники были отлиты из бронзы, шикарный паркет и мебель выполнены из ценных пород дерева.
Поднявшаяся из-за стола навстречу незваным гостям секретарь, женщина в годах, самым строгим голосом предупредила:
— Идёт Учёный Совет! Подождите, пожалуйста, здесь.
— Учёный Совет?! Тем лучше!!! — Элан с озорством на лице прибавил ходу.
Монументальные двери, закрывающие вход в святая-святых ИБиСа, были распахнуты только что не ногой. Тяжёлые полотнища, получив от толчка хорошее ускорение, с громом врезались в стены, когда эволэк уже стоял на полпути к огромному столу, занимающему центр круглого зала диаметром полсотни метров. За столом стоп-кадр: учёные мужи обоих полов, ошарашенные беспардонностью молодого нахала, не могли проронить ни звука. Председательствующий в Совете Миненков Константин Иванович, руководитель ИБиСа, закатил глаза, краснея от закипающего негодования, но с трудом сдержавшись, сумел выдавить:
— Добрый день, Иригойкойя. Вижу, ты уже вернулся. Признаюсь, твой визит, несколько неожиданный, и смею надеяться, ты не стаешь тревожить нас по пустякам.
Девушка так же вошла в зал, встав по правую руку от парня.
— Добрый день, все! — голос отпускника заполнил гулкую пустоту помещения. — Конечно, уважаемый Константин Иванович, я не просто так заглянул на огонёк. Познакомьтесь с моим новым куратором — Ольгой. Ольга, перед тобой незаходящие светила науки, последняя надежда человечества!
Заключительная фраза была полна сарказма, что мгновенно вызвало ответную реакцию. Романов Михаил Яковлевич, профессор, большой специалист по растительному миру Федерации, поднялся так резко, что стул просто отпрыгнул:
— Ваше неуважение к Совету просто возмутительно!
— Я уважал бы Совет, не превратись он ещё задолго до меня в стоялое болото, в котором, в тиши и полной безопасности, можно грести деньги лопатой, отправляя на смерть других! — Элан вложил в ответ столько яда, что ему бы позавидовала любая змея, а по реакции присутствующих Ольга поняла — её новоиспечённый супруг произносит публично нечто подобное не в первый раз, а отнюдь не все члены Совета стоят к нему в оппозиции.