— Ненаглядная моя, можно идиотский вопрос? — Элан явно мучался им давно. — Почему Амма, более лояльно настроенная к нам, чем к руководству ИБиСа, не замечает, или делает вид, что не замечает лежащего у ног решения?!
— Тут ты кардинально не прав. — Ольга решила подробно растолковать, хотя и знала с самого начала, что ответ идеалистично настроенной молодёжи придётся не по душе. — Амма не может быть ни на чьей стороне по определению, и то, что она не вмешивается в происходящее — единственно правильное поведение с её стороны.
— Чего??? — Пять выдохов с абсолютной синхронностью выплеснули на Ольгу всё недоумение и негодование, которое только может передать голос.
Все подались вперёд, не веря своим ушам, а умница отстранила чуть не уронившего её от неожиданности парня, уселась в сторонке от него в позе лотоса: спина идеально прямая, лицо и глаза ничего не выражают. У Элана волосы на голове встали дыбом. Он оскалился как пёс, рычащий на своего хозяина, который забавы ради переоделся в нелепый костюм и решил подшутить над своим четвероногим другом, верно рассчитав, что тот не узнает его в странном обличии. Его обожаемая, ласковая, заботливая Ольга исчезла, явив миру холодный кристалл электронного сознания.
Будь она человеком, она могла бы сказать, что ей искренне жаль своих не по годам рассудительных, уже хлебнувших горя, но таких ещё наивных товарищей. Хоть они и были довольно умны и образованы, особенно для своего возраста, но эмоции и подспудное очеловечивание ИР играло с ними в жестокие игры.
Киборг в другой ситуации не стала бы спускать девушек и юношу с небес на землю столь изощрённым, чего уж там, на грани садизма способом. Но речь шла об их жизнях, хрупкость и уязвимость которых они так до конца и не осознали. Иного пути у неё не было, как не было, наверно, другой дорожки у влюблённого в Ольгу парня, ударившего по самым больным воспоминаниям отца Серафима. Ударившего не из-за злобы или кощунства перед верой, которую он не разделял, а от отчаянного стремления сделать мир чуть лучше, искреннего желания избавить его от куда как большей боли.
— Амма — информационно-аналитическая составляющая института, — ледяным голосом объясняла «снежная королева». — Её задача — обеспечение функционирования, а не поиск соответствия понесённых жертв каким-то абсолютно абстрактным для неё моральным ценностям. Не вложи ты в меня программу самообороны, я не пошевелила бы и пальцем, даже сжигай вас какие-нибудь мерзавцы живьём на кострах, всё ограничилось бы словесным увещеванием. Сейчас, конечно, ситуация иная. Попробуй кто-либо посягнуть на ваши жизни — я убью его, не колеблясь ни секунды.
— Но ведь речь идёт о жизнях людей, а ты хочешь сказать, что Амме это до лампочки?! — Мирра решила драться до конца.
— ИБиС функционирует почти безупречно, успешно решая все возлагаемые на него задачи. Это единственное, что имеет для неё значение, — отчеканила девушка-киборг. — Амма вмешается в процесс, только если смертность эволэков станет препятствием для выполнения работ в нужном объёме. Именно предполагаемые большие потери среди ваших коллег при воплощении в жизнь проекта Еноселиза стали причиной её нынешнего конфликта с руководством института. Её помощь нам с тобой, Элан, объясняется лишь стремлением сохранить кадры, не допустив провала в производственном процессе.
— Ё моё!!! — Диолея с маху ткнулась лбом в землю, скрепя зубами от досады.
— Какие же мы дуры! — простонала Лассава, шокированная такой страшной простотой истины.
Ужас ледяными пальцами сковал всего минуту назад пламенно бьющиеся сердца. Только сейчас эти сорвиголовы по-настоящему узрели всю сложность и многогранность мира, окружающего их. Они словно подводники далёких эпох смело шли до этого времени напролом, но, получив в распоряжение сонар, увидели пугающую картину, скрытую до этого толщей воды: рогатую смерть минных заграждений, коварные подводные скалы, остовы уже затонувших кораблей. Всё это бездушное железо, камень и взрывчатка способны вмиг прервать их земной путь, лишить права жить, отнять надежду увидеть снова солнечный свет, отправив их в пучину на медленную смерть от удушья.
Этот страх, ещё только осознанный, им предстояло побороть в себе, заменив отчаянную храбрость тонким расчётом, бесшабашную удаль — мастерством, но сохранить при этом мужество и трезвость рассудка.
Лицо киборга стремительно «оттаяло». Ольга обвела всех грустным взглядом, сгребла в охапку Элана, пресекла его рефлекторную попытку вырваться, мягко прошептала: