В воздухе витало настроение всеобщей сплочённости, замешанной на лёгкой грусти по чему-то близкому и недостижимому одновременно. Снова зазвенела гитара Лены, и все как один уловили с первых нот знакомый мотив. Ворожейкина не спешила сама и не торопила остальных: по рядам понеслись покашливания, желание присоединиться к пению переполнило эволэков. Слитно встав, друзья-подруги потянулись из-за стола. Хаотические перемещения быстро, но неторопливо образовали замкнутый круг взявшихся за руки подростков, с первых слов подхвативших песню.
Тепло рук товарищей переполняло сердца щемящей светлой печалью. Колонки молчали, уступив место живому хору голосов. И хотя все пели, кто во что горазд, не задаваясь вопросом о способностях к музыке, получалось удивительно гармонично.
Этих прекрасных часов действительно было не вернуть, но оставались светлые воспоминания, то, что не стереть из памяти, то, что нельзя убить ни пулей, ни временем.
Они уходили, тая в темноте победившей ночи, но уходили, дав клятву — вернуться сюда снова.
* * *
Проводив товарищей, старосты остались последними на девственно чистой поляне: никто не гадил, где отдыхал, и только дымок потухших костров напоминал о былом присутствии людей.
— Ну, что? К вам завалимся на ночлег? — Нариола явно не хотела являться посреди ночи в нетрезвом виде домой. А перспектива прокатиться снова на «Чайке» её прельщала ещё меньше.
— Разумно, — Элан был абсолютно не против. — До Огнегорска больше двух часов, а до нашего дома минут тридцать! Хоть выспимся нормально!
Три машины, ещё не так давно перегруженные поклажей и чуть не цепляющие днищем ухабы, бодро тронулись в дорогу. «Охотник», управляемый самым аккуратным, читай осторожным, водителем, задавал темп маленькой колонне, везя единственную пассажирку — Лассава высказала пожелание поехать со своим подопечным. Ольга вела новенькую «Ласку» со спящей уже Нариолой. Мирра с Диолеей замыкали шествие на маленьком, но уютном купе.
Глубокая ночь очистила дорогу от суеты движения, напоила сумеречным светом обоих спутников долины и горы.
Элан был доволен как никогда ранее — самый длинный день в его жизни стал и самым счастливым.
* * *
— Лис, слушай… Прости меня за тот разговор, о Ханнеле… — Лассава полулежала в кресле. — Я не знала, что у тебя за планы были, вот и вскипела.
Поздний завтрак был в самом разгаре, девчонки с аппетитом уплетали омлет, за исключением Нариолы. Она, перебрав-таки вчера, с грустным выражением на лице старалась избавиться от дурноты, поглощая уже и не сказать какую по счёту чашку чая.
— Всё нормально, не сержусь. И ты меня прости, я зря нагрубил тебе тогда. — Элан говорил очень искренне. — Вообще странно получается: мы с тобой в одной упряжке, а знаем друг друга не очень хорошо. Я вечно скрытничаю, так что грех жаловаться — сам нарвался!
— Да, вы с Миррой отлично ладите, хоть она и из другого Клана. — Уловив его улыбку, продолжила повелительница ветров. — Я думала, до сегодняшнего дня, что вы близки… Не завидовала, но…
Мирра, сонная как ленивец, даже ухом не повела на это заявление.
— Слушай, ты на Ольгу всерьёз запал, или это больше по необходимости? — Диолея оторвалась на миг от еды.