— Да, сейчас прочихаюсь, — стоило Элану только услышать этот голос, встретить озабоченный взгляд, и желание развивать теорию мирового заговора показалось неуместным. — Не примете ли скромный подарок от своего недостойного слуги, моя королева?
С ловкостью циркового фокусника он извлёк из-за кресла объёмистый, но лёгкий свёрток, явно с одеждой.
— Это тебе пойдёт куда лучше, не сомневайся. Чуть с ума не сошёл, подбирая женский гардероб. Примерь.
— Спасибо, — без особого выражения сказала Ольга.
Свёрток перешёл из рук в руки, и девушка удалилась в соседнее помещение.
Элан проводил её взглядом и, постояв минуты две, в задумчивости изучая тянущегося вверх из огромного горшка представителя местного растительного мира, вернулся за стол.
«Безнадёжно, уже перешли на «ты», — вздохнула про себя Клер, видя непринуждённую улыбку, блуждающую на лице парня — в своих теориях Иригойкойя оказался не так далёк от истины, — Хотя чего ещё было ждать? Сами делаем их такими, а потом… Потом происходит то, что происходит. Хотя переодевание не устраивалось ещё ни разу прямо вот так в офисе. Странный ход».
Ден`Одель, уловив перемену настроения своей помощницы, вопросительно выгнул левую бровь и, угадав ответ просто по выражению её лица, едва заметно повёл плечами. Мол, таков этот мир, а мы пока дальше прощупаем его. Оба ещё не понимали, что ситуация выходит из-под контроля, а время их безграничной власти над спектаклем в роли режиссёров-постановщиков истекает со стремительностью песчаного ручейка древних часов. Иригойкойя никак не выдавал своих намерений и с наслаждением уплетал тортик, запивая чаем. Всё это делалось с таким энтузиазмом, что его рот постоянно был занят, и продолжить диалог с гостем никак не получалось. Параллельно юноша прикидывался, что не замечает ничего вокруг.
Начинать трудовой день по принципу: «С утра принял, и весь день свободен!», никто всерьёз не собирался, и едва тронутая бутылка осталась без дальнейшего внимания. Тем более что все собравшиеся относились к типу «заядлых» выпивох, притрагивающихся к алкоголю с десяток раз за год.
Точно в рассчитанный момент три головы синхронно повернулись. Ольга снова вошла в зал, остановившись метрах в трёх от обалдевшей компании так, чтобы предметы интерьера не затеняли обзор. Тёмно-вишнёвая вверху кофта меняла цветовую гамму к талии на более светлые тона. Едва обозначенные вырезы чуть приоткрывали красивую грудь, а стремительно наливающийся к низу красным «хвост» спускался от пояса по левому бедру, отлично подчёркивая волнующие линии безукоризненно сложенного тела. На руках лайковые перчатки с аккуратными декоративными завязками, причём левая выше локтя, а правая заметно короче. Черные обтягивающие штаны и того же цвета мягкие сапожки из натуральной кожи на низком каблуке.
Клер не могла не признаться, что обновка подобрана со вкусом, в общем проста, но изящна именно своей разумной достаточностью, и хорошо гармонирует с внешними данными киборга.
Элан поднялся и, подойдя к Ольге, с неприкрытым восторгом поцеловал её руку.
— Очаровательно, — едва слышно и только для неё.
— Рада, что тебе понравилась новая я, — на щеках обозначились ямочки.
«Парень сделал всё сам, без посторонней помощи — это факт. Обычно мужчины не любят ходить по магазинам, тем более с такой целью», — не смогла удержаться от мысленной похвалы Клер. — «Деньги не играют для него роли. Он просто без памяти влюбился именно в неё, и пронёс это чувство через немыслимые расстояния, разделявшие их первую встречу». Жаль его стало…
В следующий миг, поймав на себе взгляд, она дёрнулась так, будто собиралась отпрыгнуть от источника смертельной опасности, но погасила движение. Всего за один удар сердца в голубых озёрах яростным костром вспыхнул немой укор. Укор, смешанный с искренним непониманием причудливого лицемерия, сочетающего в себе желание оградить человека от рокового шага, подчинённого необузданным эмоциям разума, и необходимость продать товар, что требовало тонкого, на грани фола, воздействия на психику покупателя, с обязательным элементом рукотворного счастья — воплощением в жизнь его потаённых желаний.
Элан с силой откинулся на спинку кресла и, сжав губы в тонкую полоску, уставился на свои колени. На лице отразилось плохо скрываемое омерзение. В свою очередь Клер зарделась до корней волос, осознавая свой прокол, но бессильная что-либо исправить. Ден`Одель аж подпрыгнул на диване, словно под тяжёлой мебелью взорвалась противотанковая мина, передав ему соответствующий импульс.
— Вам лучше извиниться, — безапелляционным тоном заявила Ольга.