Григорий Васильевич, оторвавшись от созерцания горной гряды, вырывающейся из земли неровным рядом зубов, окинул взглядом своих подчинённых.
Элан, не желая впустую тратить время на бессмысленные разговоры, предпочёл наверстать упущенное за ночь: пристроив голову на коленях Поляковой, он свернулся клубком и мирно посапывал. А женщина старалась не потревожить чуткий сон своего подопечного, ничуть не стесняясь столь интимного поступка со стороны уже вполне взрослого парня — короткая юбка скорее подчёркивала безупречную стройность ног, чем что-либо прятала, а разрез открывал всю привлекательность бедра.
Подобные сцены Кривошеев наблюдал не раз и не два, что заставляло задумываться над отношениями между подающим надежды юным дарованием и уже зрелой, но ещё молодой, и очень привлекательной женщиной. Тот факт, что куратор и эволэк всегда переступают черту сухого делового общения, ещё не означал вседозволенности в поступках и нарушения норм морали. Правда, эти двое не давали повода для прямых обвинений.
Поймав взгляд начальника, и поняв ход его мыслей, Александра лишь подпёрла кулачком голову и закрыла глаза, так же пытаясь урвать хоть пару часов сна. Она всегда испытывала дискомфорт от любопытства окружающих, частенько сующих нос не в свои дела. Но столь открытый интерес к её личной жизни вызывал уже настоящее негодование, которое она скрывала с переменным успехом. Иногда клокочущее раздражение нет-нет, а вырывалось наружу кипящим гейзером, выставляя на обозрение сложную палитру эмоций.
В конце концов, их платонические чувства помогали взаимопониманию, выстраивая надёжный мост между двумя очень непохожими друг на друга людьми. И наоборот, антагонизм начальника и подчинённых только мешал слаженной работе. Слишком много душевных сил отнимали у неё бесконечные попытки сглаживать острые углы в диалогах, если так можно назвать общение, в котором обе стороны и не стремились к гармоничному сотрудничеству, ибо оно было недостижимо. Не может эволэк, ходящий по лезвию ножа, терпеть надоедливую и зачастую откровенно неумелую опеку со стороны профессора, привыкшего к вполне размеренному и безопасному существованию, от которого не дождаться реальной помощи, но зато скорого на всякие нотации.
Александре показалось, что она только клюнула носом, а стюардесса уже деликатно, но настойчиво будила её:
— Проснитесь, пожалуйста. Мы уже заходим на посадку.
В иллюминаторах действительно просматривалась панорама столицы. Пилот целился носом машины в узкую полосу, заходя со стороны моря, а по левому борту вздымались к небу стройные шпили небоскрёбов. Но Элан прилип к правому: похожий на гигантскую плоскую рыбу космический лайнер стоял на стапелях дока. Двухкилометровая ребристая конструкция не оставляла сомнения в правильности идентификации. Там работали его родители, но парень решил позвонить им, а по возможности и повидаться, после визита во дворец.
Серебристый самолётик, словно нехотя расставаясь с воздушными потоками, скользил над самой землёй, коснувшись через чур длинной для такой малютки полосы ближе к середине, и побежал к ожидающему лимузину.
Пересадка снова прошла стремительно, и автомобиль понёс их по трассе, специально предназначенной для высокопоставленных персон. Город с его и без того напряжённым уличным движением перекрывать для проезда всяких шишек не было резона, так что, не мудрствуя лукаво, построили отдельный путь, в основном проходящий под землёй, от порта до самого дворца. Это не столько позволяло обезопасить важных гостей, сколько преследовало целью не создавать пробок в столице. Ярко освещённый туннель скрывал от пассажиров все красоты города, а поглазеть было на что, поэтому, когда машина вырвалась на свет божий, их взорам открылся императорский дворец.
Ничего общего с классикой земного средневековья он, естественно, не имел. Современное здание стрелой уходило в небо. Эволэк и куратор, впервые наблюдающие этот мозговой центр Новой России столь близко, выйдя из машины, непроизвольно задрали головы, силясь разглядеть теряющуюся в высоте острую верхушку. Вокруг колосса шло усиленное движение: сновали автомобили и люди, вертолёты с рёвом уносили кого-то по неотложным делам. Приятно было лицезреть напряжённую работу слуг народа, тем более что на результат их труда можно было наткнуться в любой точке планеты, будь то прекрасные здоровые леса, или промышленные предприятия, или безупречно функционирующие транспортные магистрали.